Они расстались — Ольга направилась в сторону княжеского терема в сопровождении служанок, Виктор продолжил свой путь по улицам города. Разговор оставил у него смешанные чувства. С одной стороны, Ольга не отвергла его точку зрения, несмотря на убедительность Велеслава. С другой — она явно колебалась, не зная, кому доверять.
Виктор не мог винить её. Он научился видеть ситуацию с разных сторон, понимать аргументы противников, признавать сложность мира, который не делится на чёрное и белое. Как бы ни была сильна его уверенность в правильности собственного пути, он осознавал, что в чём-то Велеслав мог быть прав. Может быть, порядок действительно иногда становился слишком жёстким, может быть, империи действительно иногда подавляли индивидуальность народов, входивших в их состав. Но альтернатива — хаос, раздробленность, война всех против всех — казалась ему ещё хуже.
Особенно здесь, на землях славян, окружённых могущественными и агрессивными соседями. Без единого государства, без сильной центральной власти эти племена были обречены стать добычей хазар, печенегов, угров или других народов, чьи имена ещё не прогремели в истории, но чьи войска уже собирались за горизонтом.
Дойдя до княжеского терема, Виктор был остановлен стражей у ворот. Обычно его пропускали без вопросов — все знали, что «купец Альрик» пользуется особым расположением князя и регента. Но сегодня молодой дружинник преградил ему путь копьём:
— Прости, Альрик, но князь приказал никого не пускать. Важное совещание.
— Даже меня? — удивился Виктор.
— Даже тебя, — твёрдо ответил стражник. — Таков приказ.
Это было неожиданно. Олег всегда ценил советы Виктора, особенно в сложных ситуациях. Что могло быть настолько важным или секретным, что регент решил исключить его из обсуждения?
— Что-то случилось? — спросил Виктор как можно более непринуждённо. — Плохие вести с границ?
Стражник колебался — явно хотел ответить, но помнил о приказе хранить молчание.
— Лазутчики вернулись от хазар, — сказал он наконец, понизив голос. — Говорят, каган собирает войско. Возможно, готовится поход на север.
Виктор нахмурился. Хазары были серьёзной силой — тюркское государство, контролировавшее степи к востоку и югу от славянских земель. Их каганат существовал уже несколько столетий, имел сильное войско, развитую торговлю, дипломатические связи с Византией. Если они действительно решили двинуться на север, это могло стать первым серьёзным испытанием для молодой державы Рюриковичей.
— Спасибо за информацию, — кивнул Виктор. — Если князь спросит обо мне, скажи, что я буду у купца Добрыни. У нас есть незавершённые дела.
Стражник кивнул, и Виктор отправился к дому Добрыни — богатого торговца, в чьём доме недавно выступал Велеслав. Это был удобный предлог, но настоящей целью было другое. Виктор подозревал, что внезапное исключение его из совета не случайно. Кто-то влиял на Олега, заставляя усомниться в надёжности ближайших советников. И этим кем-то вполне мог быть Велеслав, действующий через посредников.
Если это так, то игра принимала опасный оборот. Отстранение от княжеского окружения означало потерю влияния, возможности направлять события в нужное русло. А с угрозой хазарского нашествия вопрос единства славянских земель становился ещё более острым. Либо они встретят врага объединёнными силами под единым командованием, либо будут разбиты поодиночке, как это случалось множество раз в истории.
Виктор ускорил шаг. Ему нужно было найти способ восстановить доверие Олега, нейтрализовать влияние Велеслава и подготовиться к отражению внешней угрозы. И всё это — не имея прямого доступа к центру принятия решений.
«Давно я не оказывался в такой сложной ситуации,» — подумал он с невольной улыбкой. «Что ж, мои противники всегда недооценивали мою способность адаптироваться к изменчивым обстоятельствам.»
Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и на Киев опустилась ночь. Звёзды сияли холодным светом, равнодушные к суетным делам смертных и бессмертных существ, решавших судьбы земель у извилистой реки, которой предстояло стать колыбелью великого государства.
ОЛЕГ
Олег склонился над картой, разложенной на длинном дубовом столе. Грубая шкура, покрытая линиями рек, точками поселений и условными обозначениями лесов и степей, представляла земли от Ладоги на севере до Чёрного моря на юге, от западных лесов, где обитали ляхи, до восточных степей, где кочевали хазарские племена.