— Нам нужно уходить, — тихо сказал Альрик. — Немедленно. Здесь больше не безопасно.
— Мои люди не в состоянии идти, — возразил Игорь. — Свенельд без лечения не протянет и дня.
— Если останемся, никто из нас не протянет до рассвета, — отрезал Альрик. — Он здесь, совсем близко. И теперь знает, где мы.
Велемуд заговорил, прерывая их спор. Его голос был тверд, несмотря на очевидный страх.
— Старейшина говорит, что даст нам проводников и коней, — перевёл Альрик. — Они выведут нас к северным границам их земель до наступления темноты. Там есть заброшенный храм, посвящённый старым богам. Место силы, где мой враг не сможет легко до нас добраться.
— А наши раненые? — спросил Игорь.
— Тех, кто может ехать, возьмём с собой. Остальных… — Альрик замолчал.
— Я не брошу своих людей, — твёрдо сказал Игорь.
— Тогда все умрут, — прямо ответил Альрик. — Решай, князь: смерть для всех или жизнь для тех, кто может быть спасён.
Игорь стиснул зубы. Такой выбор не должен делать ни один правитель. Но жизнь не оставляла ему иного пути.
— Скажи ему, мы принимаем помощь, — наконец произнёс он. — И попроси позаботиться о тех, кого мы вынуждены оставить.
Когда Альрик перевёл его слова, Велемуд молча кивнул. В его глазах Игорь увидел понимание — старейшина тоже знал, каково это: принимать решения, от которых зависят жизни многих.
Они покинули поселение час спустя — Игорь, Альрик, Свенельд (которого заботливо привязали к седлу), и ещё двадцать дружинников, способных держаться в седле. Остальные остались под присмотром знахарей уличей. К их отряду присоединились пятеро местных проводников — молчаливых воинов с разрисованными лицами и короткими, но явно острыми мечами.
Путь лежал через густой лес, где тропы были едва заметны. Ветви деревьев смыкались над головами, погружая путников в зелёный полумрак. Птицы замолкали, когда всадники проезжали мимо, и Игорю казалось, что даже лес затаил дыхание, ожидая чего-то.
Они не говорили, опасаясь выдать своё присутствие. Только стук копыт, скрип сёдел и тяжёлое дыхание всадников нарушали тишину. Свенельд периодически стонал сквозь стиснутые зубы — даже лекарства, данные знахарем, не могли полностью унять боль.
Солнце клонилось к закату, когда лес внезапно расступился, открывая взгляду небольшую долину. Посреди неё, на пологом холме, стояло странное сооружение — каменный круг из обработанных блоков, подобный тем, что использовали для капищ древние племена. Но этот был больше, величественнее. Некоторые камни достигали высоты в два человеческих роста и были покрыты загадочными символами, частично смытыми временем и непогодой.
— Храм Трёх Ликов, — сказал один из проводников на ломаном славянском. — Старые боги защищают. Чужой бог не войдёт.
— Какие три лика? — спросил Игорь, спешиваясь у подножия холма.
Проводник указал на наиболее крупный камень, на котором едва различимо проступало изображение трёх лиц: юноши, взрослого мужчины и старца.
— Рождение, жизнь, смерть, — сказал он. — Всегда вместе, всегда смотрят.
Они разбили лагерь внутри каменного круга. Проводники помогли снять Свенельда с коня и устроить его на подстилке из плащей. Его лицо было бледным, но взгляд — ясным.
— Не волнуйся за меня, князь, — сказал старый воевода, заметив беспокойство Игоря. — Жар спадает, рана очищается. Похоже, зелье того лысого знахаря действует лучше, чем можно было ожидать.
Игорь кивнул, но тревога не покидала его. Всё случившееся с момента отплытия из Саркела казалось дурным сном — морское чудовище, уничтоженный флот, призрачное появление Ольги, странные откровения Альрика, смерть шамана… Мир, который он знал, раскалывался на части, открывая тёмную, непостижимую глубину.
Когда стемнело, они развели костёр в центре каменного круга. Проводники уличей отказались входить внутрь, устроившись на ночлег у подножия холма. Один из них объяснил: «Место силы только для князя и его людей. Мы — простой народ, нам нельзя».
Игорь сидел у огня, задумчиво глядя на пляшущие языки пламени. Альрик подсел рядом, протягивая флягу с вином.
— Пей, — сказал он. — Согреет кровь и притупит страх.
— Я не боюсь, — отрезал Игорь, но флягу взял и сделал глоток.