Ольга хотела ответить, но вдруг заметила, что по краям каменного круга стоят люди — дружинники Асмунда, Всеслав, и сам воевода. Все с застывшими лицами, с пустыми глазами, похожие на восковые фигуры.
— Не бойся, — сказал Велеслав, заметив её взгляд. — Они просто ждут. Ждут своего нового повелителя. Как и ты… как и весь мир будет ждать, когда я верну свою истинную силу.
Ольга отступила назад, инстинктивно защищая руками живот:
— Я не отдам тебе диск.
Лицо Велеслава исказилось, красота сменилась хищным оскалом:
— Тогда твой муж умрёт. Медленно, мучительно. И ты будешь наблюдать за каждым мгновением его агонии.
Он поднял руку, и в ней появился изогнутый ритуальный нож с лезвием тёмного металла.
— Последний шанс, — сказал Велеслав, поднося нож к горлу Игоря. — Диск или его жизнь. Выбирай.
Ольга проснулась с криком, резко сев на своей подстилке. Вокруг была ночь, тихие звуки спящего лагеря. Никаких каменных столбов, никакого алтаря. Но ужас сна не отпускал её, сердце колотилось как бешеное.
— Что случилось? — Ярослава моментально проснулась, тревожно глядя на подругу.
— Сон, — выдохнула Ольга. — Слишком реальный. Я видела его — Велеслава. Видела Игоря, привязанного к алтарю. Это было… впереди. Там, куда мы идём.
Ярослава обеспокоенно осмотрелась:
— Говори тише. Нас могут услышать.
— Асмунд ведёт нас в ловушку, — прошептала Ольга. — Он и его люди… они под контролем Велеслава. Как куклы на верёвочках.
— Ты уверена? — так же тихо спросила Ярослава. — Это мог быть просто кошмар, порождённый страхом и усталостью.
Ольга покачала головой:
— Нет. Это было больше, чем сон. Диск… он показывает мне вещи. Предупреждает. — Она прикоснулась к сумке на поясе, где лежал артефакт. — И сейчас он почти кричит об опасности.
Ярослава помолчала, обдумывая услышанное.
— Что будем делать? — спросила она наконец. — Бежать обратно? Или продолжим путь, но будем готовы к ловушке?
Ольга смотрела в темноту, туда, где чернели силуэты холмов. Где-то там был Игорь — живой или мёртвый, но она должна была узнать наверняка.
— Продолжим, — решительно сказала она. — Но по-своему. Нужно опередить Асмунда, прийти к месту первыми. Если ловушка неизбежна, пусть хотя бы условия будут нашими.
Они тихо разбудили Добрыню и ещё нескольких самых надёжных дружинников. Объяснили ситуацию, не вдаваясь в подробности о сне и артефакте — просто сказали, что есть причины опасаться предательства со стороны воинов Асмунда.
— План такой, — шёпотом объяснила Ольга. — Мы уходим сейчас, до рассвета. Небольшой отряд — я, Ярослава, Добрыня и ещё четверо. Остальные остаются здесь, делают вид, что всё как обычно. Когда Асмунд поймёт, что я исчезла, они должны задержать его как можно дольше.
— Но мы не знаем дороги, — возразил один из воинов. — Как мы найдём путь без проводника?
Ольга коснулась сумки с диском:
— У меня есть способ. Поверьте, я найду Игоря.
Дружинники переглянулись. Они не до конца понимали, о чём говорит княгиня, но их преданность была абсолютной.
— Да будет так, — кивнул Добрыня. — Мы с тобой, княгиня, до конца.
Они собрались быстро и бесшумно, взяв только самое необходимое. Лошадей оставили — в холмах они были бы скорее помехой, чем подмогой, да и шума от них не избежать. Перед уходом Ольга оставила чёткие инструкции оставшимся дружинникам: задержать Асмунда любыми способами, но избегать прямого столкновения, если возможно.
Они выскользнули из лагеря как тени, двигаясь на северо-восток — туда, где по словам Всеслава, находились Чёрные холмы. Ночь была безлунной, но звёзды давали достаточно света, чтобы различать дорогу.
Ольга шла впереди, держа в руке бронзовый диск. Странно, но она действительно чувствовала, как он подсказывает направление — то нагреваясь, то остывая в зависимости от того, верно ли они двигались. Это было похоже на игру в «горячо-холодно», только ставкой была жизнь её мужа и нерождённого ребёнка.
К рассвету они преодолели значительное расстояние, углубившись в холмы. Местность становилась всё более мрачной — чахлая растительность, тёмные скалы, странные каменные образования, похожие на грубые статуи или алтари. Иногда попадались настоящие идолы — выветренные, древние, но пугающе выразительные даже в своём разрушении.