Владимир задумчиво посмотрел на варяжского вождя:
— Финны и карелы платят нам дань и не нарушают договоров. Зачем начинать войну без причины?
Эйрик удивлённо поднял брови:
— Разве богатая добыча — не достаточная причина, князь? Твой отец, великий Святослав, не отказался бы от такого похода.
— Я не мой отец, — твёрдо ответил Владимир. — И Новгород процветает благодаря торговле, а не грабежу. Набеги принесут мгновенную выгоду, но испортят отношения с соседями на годы.
Варяжский вождь нахмурился, явно не ожидав отказа:
— Ты говоришь как купец, а не как князь, Владимир. Воины уважают силу и смелость, а не осторожность и расчёт.
— А народ уважает князя, приносящего мир и благополучие, а не войну и разорение, — парировал Владимир. — Но я не отвергаю вашу дружбу. — Он сделал паузу. — Возможно, скоро мне понадобятся отважные воины, но для защиты, а не для нападения.
Эйрик вопросительно посмотрел на князя:
— О какой защите ты говоришь? Кто угрожает Новгороду?
Владимир обменялся быстрым взглядом с Добрыней, прежде чем ответить:
— Пока никто. Но времена неспокойные, а подготовленный к буре редко промокает под дождём.
После ухода варягов Добрыня одобрительно похлопал племянника по плечу:
— Ты хорошо справился, Владимир. Отказал, не оскорбив, и намекнул на возможное сотрудничество в будущем.
— Варяги могут пригодиться, — задумчиво произнёс князь. — Если слухи о планах Ярополка верны, нам понадобятся хорошие воины.
— Ты решил принять предложение Олега о союзе? — спросил Добрыня.
— Да, — кивнул Владимир. — Но с оговорками. Мы будем поддерживать друг друга в обороне, но не станем первыми нападать на Ярополка. Кровь братьев не должна проливаться, если есть хоть малейший шанс избежать этого.
Мирослав, молча наблюдавший за разговором, одобрительно кивнул:
— Мудрое решение, князь. Оборонительный союз даст вам обоим защиту, не провоцируя Ярополка на немедленные действия.
— А что ты скажешь о варягах? — спросил Владимир, поворачиваясь к своему новому советнику. — Стоит ли заключать с ними союз?
— Варяги — хорошие воины, но ненадёжные союзники, — ответил Мирослав. — Они пойдут за тем, кто предложит больше золота и славы. Используй их, если потребуется, но никогда не доверяй полностью.
Владимир кивнул, соглашаясь с этой оценкой. Он и сам знал о непостоянстве северных воителей, хотя его происхождение частично связывало его с этими суровыми людьми.
— А теперь я должен написать ответ Олегу, — сказал князь, завершая разговор. — И отправить лазутчиков в Киев, чтобы узнать, что на самом деле замышляет Ярополк.
Вечером того же дня Владимир вновь остался наедине с Мирославом. Они сидели в небольшой горнице, где князь обычно работал с рукописями и картами. На столе лежали несколько свитков с различными письменами — не только русскими, но и греческими, и даже арабскими.
— Вижу, ты интересуешься не только военным делом, — заметил Мирослав, указывая на свитки.
— Знание — такое же оружие, как и меч, — ответил Владимир. — Может быть, даже более мощное. — Он взял один из свитков. — Здесь описание земель за Каспийским морем, принесённое купцами. А вот здесь, — он указал на другой, — греческие писания о законах и устройстве государства.
— Необычные интересы для молодого князя, — одобрительно кивнул Мирослав.
— Мой отец учил меня, как завоёвывать земли, — сказал Владимир. — Бабка учила, как управлять ими. Я понял, что второе сложнее и важнее первого.
Мирослав смотрел на молодого князя с нескрываемым интересом:
— Я встречал многих правителей на своём пути, Владимир. Но редко видел такое сочетание молодости и мудрости. Ты напоминаешь мне… — он осёкся.
— Кого? — заинтересовался Владимир.
— Одного давнего знакомого, — уклончиво ответил Мирослав. — Он тоже искал знания во всех доступных источниках и верил, что правитель должен быть мудрее своих подданных.
— И что с ним стало? — спросил Владимир.
— Он создал великую державу, — тихо ответил Мирослав. — Но не смог передать её достойным наследникам. После его смерти всё, что он построил, рассыпалось как песчаный замок.
Владимир задумался:
— Значит, дело не только в мудрости правителя, но и в том, что он оставляет после себя.