— Обойдём, — решил Святослав. — Нечего тратить силы на мелкую добычу, когда впереди главная цель.
Свенельд кивнул, но тут неожиданно вмешался Мирослав:
— Это опасное решение, князь. Оставлять в тылу вражескую крепость — значит рисковать внезапным ударом в спину.
Свенельд нахмурился:
— Что купец понимает в военном деле? Саманда не представляет угрозы для нашей дружины.
— Дело не в силе гарнизона, — возразил Мирослав. — А в том, что крепость может стать базой для отрезанных от своих хазарских отрядов или союзных им племён. Они будут нападать на наши обозы, перехватывать гонцов, изматывать арьергард.
Святослав задумался, переводя взгляд с Мирослава на Свенельда и обратно:
— В словах купца есть смысл, Свенельд. Мы не можем позволить себе растянутые коммуникации с угрозой в тылу.
— Но задерживаться для штурма Саманды… — начал было старый воевода.
— Штурм не обязателен, — прервал его Мирослав. — Есть другой способ нейтрализовать крепость.
— Какой же? — заинтересовался Святослав.
— Хазары в Саманде напуганы падением Саркела. Они знают, что помощи ждать неоткуда. Если предложить им почётную сдачу — сохранение жизни и имущества в обмен на клятву не поднимать оружия против русов, — они скорее всего согласятся.
Святослав усмехнулся:
— Предлагаешь милость врагам? Не похоже на тебя, Мирослав. Обычно ты советуешь действовать жёстко и решительно.
— Я предлагаю эффективное решение, — пожал плечами тот. — Милость к побеждённым иногда выгоднее жестокости. Особенно когда впереди ещё много сражений, а силы нужно беречь.
Князь задумчиво покачал головой:
— Хорошо, попробуем твой способ. Отправим к начальнику гарнизона посланника с предложением сдачи. Если откажется — всё равно обойдём крепость. Нет смысла терять воинов там, где можно победить без боя.
Свенельд выглядел недовольным, но спорить не стал, лишь бросил ещё один подозрительный взгляд на Мирослава, прежде чем отправиться отдавать распоряжения.
Когда воевода ушёл, Святослав повернулся к Мирославу:
— Свенельд не доверяет тебе.
— Я заметил, — спокойно ответил тот. — Это естественно. Он старый воин, привыкший к определённому порядку вещей. А я — новый человек с необычными для купца познаниями.
— Не только Свенельд замечает это, — сказал князь, внимательно глядя на собеседника. — Многие в дружине шепчутся, что ты не тот, за кого себя выдаёшь.
— И кем же они меня считают? — с лёгкой улыбкой спросил Мирослав.
— Одни говорят — лазутчик хазар, втёршийся в доверие. Другие — тайный посланник Византии. Третьи шепчут, что ты колдун или оборотень. — Святослав сделал паузу. — А что скажешь ты сам?
Мирослав спокойно выдержал испытующий взгляд князя:
— Я тот, кто хочет видеть Русь сильной и процветающей. Тот, кто готов служить её князю мудростью и знаниями, накопленными за годы странствий. Разве этого недостаточно?
— Возможно, — неопределённо ответил Святослав. — Пока твои советы помогают нам побеждать, я не стану слишком глубоко копать. Но помни: мой меч всегда наготове, если окажется, что ты ведёшь двойную игру.
— Я помню об этом каждый день, княже, — серьёзно ответил Мирослав.
План Мирослава сработал даже лучше, чем можно было ожидать. Начальник гарнизона Саманды не только принял предложение о почётной сдаче, но и предоставил ценные сведения о расположении хазарских сил в окрестностях Итиля. Выяснилось, что хакан — верховный правитель хазар — уже покинул столицу, увезя свою казну, и бежал в земли дружественных ему тюркских племён. В Итиле оставался лишь его наместник с ослабленной армией, пытающийся организовать оборону.
Святослав был доволен и перед выступлением к Итилю специально отметил мудрость совета Мирослава перед всей дружиной. Это немного укрепило позиции загадочного советника, хотя многие по-прежнему относились к нему с подозрением.
На пятый день пути, как и предсказывал Свенельд, русское войско вышло к широкой Волге. На противоположном берегу виднелись стены Итиля — последнего оплота некогда могущественной Хазарии.
— Переправа будет трудной, — заметил Святослав, глядя на быстрое течение. — Хазары наверняка уничтожили все лодки на этом берегу.