— Никто не говорит о войне, княже, — вкрадчиво произнёс Блуд. — Речь идёт лишь о воссоединении русских земель под властью законного наследника — тебя. О восстановлении единства державы, которое так важно в нынешние неспокойные времена.
Ярополк задумался. В словах воеводы была своя логика. Раздробленная Русь действительно была более уязвима перед внешними угрозами. А если отец решит остаться на Дунае, кто-то должен был взять на себя ответственность за исконные русские земли.
— Я обдумаю ваши слова, — наконец сказал он. — А пока давайте сосредоточимся на более насущных делах. Нужно отправить обоз с припасами для отцовского войска, подготовить гарнизоны на южных границах на случай набегов печенегов, наладить торговлю по вновь открывшемуся восточному пути.
Совет перешёл к обсуждению текущих дел, но Ярополк уже не так внимательно слушал доклады и предложения. Его мысли были заняты словами Блуда и тем непростым выбором, который ему, возможно, предстояло сделать.
После совета, когда большинство советников разошлись, Ярополк удалился в свои личные покои. Это была просторная комната с большими окнами, выходящими на Днепр. Здесь он обычно проводил время, когда нужно было остаться наедине со своими мыслями.
Князь подошёл к небольшому сундуку, стоявшему в углу, открыл его и достал старинную монету — ту самую, что когда-то подарил ему загадочный купец Мирослав. Ярополк часто рассматривал этот странный артефакт, пытаясь разгадать его тайну и понять, почему испытывает такое непонятное влечение к этому кусочку древнего металла.
— Интересная вещица, — раздался голос от двери.
Ярополк резко обернулся. В дверях стоял Блуд. Он вошёл в покои без доклада, что было непривычной вольностью даже для ближайшего советника.
— Ты должен стучать, прежде чем входить, — сухо заметил князь, пряча монету в ладони.
— Прости, княже, — поклонился Блуд, хотя в его голосе не слышалось настоящего раскаяния. — Я думал, ты ждёшь меня для продолжения разговора.
Ярополк вздохнул. Он действительно хотел поговорить с воеводой наедине, но не ожидал его появления так скоро.
— Входи, раз уж пришёл, — сказал он, указывая на скамью. — Что скажешь о сегодняшнем совете?
Блуд сел, внимательно глядя на князя:
— Скажу, что ты слишком сдержан в своих решениях, княже. Время не ждёт. Пока мы размышляем, твои братья действуют.
— У тебя есть новые сведения? — нахмурился Ярополк.
— Есть, — кивнул Блуд. — Наш человек в Искоростене сообщает, что Олег отправил гонцов не только в Новгород, но и к печенегам. Возможно, он ищет союза с ними.
— С печенегами? — Ярополк был искренне удивлён. — Это безумие. Они ненадёжны и жестоки. И к тому же, являются давними врагами Руси.
— Враг моего врага — мой друг, — пожал плечами Блуд. — Если Олег видит в тебе угрозу, он может искать любых союзников.
Ярополк покачал головой:
— Не верю. Олег слишком похож на отца, а отец никогда бы не стал заключать союз с кочевниками против своей крови.
— Твой отец, — осторожно заметил Блуд, — сейчас далеко и, похоже, не слишком заботится о том, что происходит в родовых землях. Иначе не думал бы о переносе столицы на Дунай.
Ярополк ничего не ответил, лишь сжал в ладони древнюю монету так сильно, что её края впились в кожу.
— Что это у тебя? — спросил Блуд, заметив его жест. — Какой-то талисман?
— Просто старая монета, — неохотно ответил Ярополк. — Подарок одного путника.
Он разжал ладонь, показывая артефакт. Блуд наклонился, рассматривая странные изображения на обеих сторонах.
— Никогда не видел такой чеканки, — признался он. — Не греческая, не арабская… Откуда она?
— Не знаю, — честно ответил Ярополк. — Человек, подаривший её, сказал только, что это напоминание о державе, которая давно исчезла, но чьи законы и идеи живут до сих пор.
— Странный подарок, — заметил Блуд. — Кто был этот человек?
— Назвался Мирославом, купцом из восточных земель. Но говорил и держался как князь или боярин. И взгляд… — Ярополк сделал паузу. — Взгляд у него был необычный. Голубые глаза, словно видящие насквозь.
Блуд внезапно напрягся:
— Голубые глаза, говоришь? А когда это было?
— Несколько месяцев назад, — ответил Ярополк, удивлённый реакцией воеводы. — Он появился вскоре после того, как пришли вести о взятии отцом Саркела. Сказал, что был там, при штурме.