— Не знаю, — честно ответил Ярополк. — Может быть, они просто готовятся к отражению внешней угрозы. А может, видят в намерениях отца возможность изменить расстановку сил на Руси.
— В чью пользу? — уточнил Григорий.
— В свою, конечно, — пожал плечами Ярополк. — Если отец действительно уйдёт на Дунай, кто-то должен стать главным князем здесь, на исконных землях. По старшинству это место моё, но силой оружия…
— Ты опасаешься, что братья объединятся против тебя? — прямо спросил священник.
— Да, — кивнул Ярополк. — Мой воевода Блуд считает, что нужно действовать на опережение. Устранить угрозу до того, как она станет реальной.
— Выступить против братьев? — Григорий нахмурился. — Это тяжкий грех, сын мой. «Не убий» — одна из главных заповедей Господних. А убийство брата, единокровного, особенно тяжко в очах Божьих.
— Я знаю, — вздохнул Ярополк. — Потому и пришёл к тебе. Что делать, если выбор стоит между грехом и опасностью для всей державы? Если единство Руси требует… — он замялся, — решительных действий?
Григорий долго молчал, словно взвешивая ответ:
— В Писании есть история о царе Давиде, — наконец сказал он. — Великом правителе, объединившем разрозненные племена в единое царство. Но путь его к трону был долог и труден, и не раз ему приходилось выбирать между властью и праведностью.
— И что он выбрал? — спросил Ярополк.
— Иногда одно, иногда другое, — ответил священник. — Но в самые трудные моменты он выбирал праведность, даже если это означало временную потерю власти или влияния. И в конце концов Господь вознаградил его, даровав и власть, и мудрость, и долгое процветание его державы.
Ярополк задумался:
— Ты советуешь мне отказаться от активных действий? Ждать и надеяться, что братья не замышляют зла?
— Я советую тебе искать мирный путь, — уточнил Григорий. — Если опасаешься замыслов братьев — говори с ними напрямую. Пошли доверенных людей, предложи встречу, обсуди опасения. Возможно, вы найдёте решение, которое устроит всех и сохранит мир на Руси.
— А если они отвергнут мирный путь? — тихо спросил Ярополк. — Если увидят в моём предложении слабость и ударят первыми?
— Тогда ты будешь защищаться, как подобает князю, — твёрдо сказал священник. — Но с чистой совестью, зная, что сделал всё возможное для предотвращения братоубийственной войны.
Ярополк кивнул, обдумывая слова Григория. В них была мудрость, отличная от советов Блуда, но не менее весомая.
— Есть ещё кое-что, — сказал князь, доставая из-за пазухи странную монету. — Это подарил мне некий путник, называвший себя Мирославом. Он говорил загадками, но в его словах чувствовалась глубокая мудрость. Теперь я узнал, что похожий человек посетил и моих братьев примерно в то же время.
Григорий взял монету, внимательно рассматривая её при свете свечи:
— Странная чеканка… Не похожа ни на византийские солиды, ни на арабские дирхемы. — Он перевернул монету. — А это… двуглавый орёл? Никогда не видел подобного символа.
— Мирослав сказал, что это напоминание о державе, которая давно исчезла, но чьи законы и идеи живут до сих пор, — пояснил Ярополк. — Что это может значить?
Священник задумчиво провёл пальцем по странному изображению:
— Возможно, речь идёт о Римской империи? Великой державе древности, чьи законы и устройство легли в основу многих современных государств, включая Византию. — Он вернул монету князю. — Но кто этот Мирослав? И зачем он посетил всех трёх сыновей Святослава?
— Блуд считает, что он может быть лазутчиком или провокатором, желающим посеять раздор между братьями, — ответил Ярополк. — Но я чувствую, что это не так. В нём было что-то… большее.
— Посланник Божий? — тихо спросил Григорий.
— Или волхв, — пожал плечами Ярополк. — Хотя он не похож на наших языческих жрецов. Скорее на мудреца из древних сказаний, знающего то, что недоступно обычным людям.
Священник перекрестился:
— Будь осторожен, князь. Не все, кто говорит мудро, действительно желают тебе добра. Бывают и лжепророки, ведущие к погибели.
— Что же мне делать? — спросил Ярополк, сжимая монету в ладони. — Как узнать, кому доверять — Блуду с его призывами к решительным действиям или тебе с твоими советами о мирном пути?
— Прислушайся к своему сердцу, — просто ответил Григорий. — Господь вложил в него истину, нужно лишь услышать её сквозь шум мирских забот и страстей.