— Странное занятие для купца или воина — сидеть ночами над книгами. Особенно для того, кто днём разбирает руины библиотеки с жидовскими мудрецами.
— У меня донесли, значит, — усмехнулся Виктор. — Неудивительно. В лагере мало что укроется от внимательных глаз.
— Что ты ищешь там? — прямо спросил Свенельд. — Какие тайны пытаешься выведать?
— Не тайны, а знания, — спокойно ответил Виктор. — Хазария была перекрёстком культур и торговых путей. Здесь собирались сведения о землях, лежащих далеко на восток и юг. Информация, которая может быть полезна для Руси.
— И зачем тебе эта… информация? — подозрительно спросил воевода. — Ты же не русич, как бы ни старался притворяться.
Виктор внимательно посмотрел на Свенельда:
— А ты сам? Твоё имя скандинавское, как и у многих в дружине. Но это не мешает тебе верно служить Святославу и Руси. — Он сделал паузу. — Я тоже служу будущему этой земли. По-своему.
Свенельд нахмурился:
— Говоришь загадками, как и всегда. — Он подошёл ближе, нависая над сидящим Виктором. — Но я помню тебя, хоть ты и думаешь иначе. Помню человека с такими же голубыми глазами, приходившего к князю Игорю перед его последним, злополучным походом. Он тоже давал советы, предупреждал об опасностях. И тоже исчез накануне битвы.
Виктор остался невозмутим:
— Многие северяне голубоглазы.
— Дело не в цвете, — покачал головой Свенельд. — А в том, как эти глаза смотрят. Словно видят сквозь время. — Он сделал паузу. — Кто ты на самом деле, человек, называющий себя Мирославом?
Виктор встал, и теперь они с воеводой оказались лицом к лицу:
— Друг. Хотя ты и сомневаешься в этом. Человек, желающий Руси и её князьям добра. Больше тебе знать не обязательно.
— А если я доложу князю о твоих странных делах? О встречах с хазарскими мудрецами, о тайных записях, о древних книгах?
— Ты волен поступать, как считаешь нужным, — спокойно ответил Виктор. — Но Святослав ценит мои советы. И они не раз приводили к победе. Стоит ли разрушать эту пользу из-за подозрений и давних воспоминаний?
Свенельд долго смотрел в глаза Виктору, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Наконец он отступил:
— Пока твои советы помогают князю, я буду молчать. Но знай: я наблюдаю за тобой. И если увижу хоть намёк на предательство…
— Я понимаю, — кивнул Виктор. — Береги князя, Свенельд. Это твой долг. Как мой — сохранять знания, которые могут спасти жизни в будущем.
Воевода ещё раз окинул взглядом шатёр и его необычное содержимое, затем молча вышел. Виктор опустился на стул, задумчиво глядя на мерцающее пламя лампы. Встреча со Свенельдом не была неожиданностью — старый воин давно подозревал его в чём-то. Но открытая конфронтация означала, что нужно быть ещё осторожнее.
Он вновь достал свою книжицу и продолжил записи. Теперь, однако, он фиксировал не только найденные в библиотеке сведения, но и свои мысли о растущем напряжении между сыновьями Святослава, о возможной судьбе русских земель, о тревожных признаках будущих бедствий, замеченных им на востоке.
«История движется по спирали, — писал он. — И те, кто изучает прошлое, могут предвидеть будущее. Я видел, как великие империи рушились из-за внутренних раздоров, в то время как внешняя угроза собиралась у их границ. Не хочу, чтобы Русь повторила этот путь. Но тревожные знаки множатся…»
Утром Виктор был вызван в шатёр Святослава. Великий князь только что вернулся с охоты и пребывал в приподнятом настроении. Перед ним на столе лежала карта земель, простиравшихся к западу от Хазарии.
— А, Мирослав! — приветствовал он вошедшего. — Хорошо, что ты здесь. Нужен твой совет.
Виктор приблизился к столу:
— Слушаю, княже.
— Хазария пала, — сказал Святослав, обводя рукой карту. — Путь на восток открыт для наших купцов, богатства Каспия и дальних земель теперь доступны. Но я думаю о новых походах.
— Куда на этот раз, князь? — спросил Виктор, хотя уже догадывался об ответе.
— На запад, — решительно сказал Святослав. — К Дунаю. Болгарские земли богаты и слабо защищены. А за ними — Византия, извечный соперник Руси.
Виктор внимательно изучил карту, размышляя, как лучше сформулировать свои мысли:
— Поход на запад потребует больших сил, княже. Дружина утомлена хазарской кампанией, многие хотят вернуться домой с добычей.