— Итак, — начал Владимир, — факты таковы: Олег разбит, древлянские земли захвачены Ярополком, который теперь направляется к нашим границам. Численность его войска — около трех тысяч человек, возможно, больше.
— А у нас тысяча, — мрачно заметил Ратмир. — Даже с учетом гарнизона Новгорода — не больше двух тысяч против трех.
— Зато мы знаем свои земли лучше, — возразил другой воевода. — И новгородцы будут сражаться за родной город отчаяннее, чем киевляне за чужие земли.
Эйрик наклонился над картой:
— Можно попытаться заманить их в ловушку. Здесь, у Волховских порогов, или там, в лесах у озера. Выбрать удобную позицию и заставить их атаковать в невыгодных условиях.
— Неплохая мысль, — согласился Владимир. — Но есть одна проблема: если мы потерпим поражение вдали от Новгорода, город останется беззащитным. А если победим, но понесем большие потери, все равно не сможем защитить все границы.
Воеводы переглядывались, понимая сложность ситуации. Любое решение было риском, но бездействие означало верное поражение.
— Есть еще один вариант, — тихо сказал старый дружинник по имени Вышата. — Не принимать бой здесь вовсе. Отступить за Волхов, к варягам. Собрать там большее войско и вернуться весной.
— Бегство? — возмутился Эйрик. — Варяги не бегут с поля боя!
— Это не бегство, а стратегия, — возразил Вышата. — Иногда отступление мудрее лобовой атаки.
Владимир внимательно слушал спор своих командиров, взвешивая каждое слово. Все варианты имели свои плюсы и минусы, но ни один не гарантировал успеха.
— А что, если попробовать договориться? — неожиданно предложил молодой сотник Добрыч, племянник Добрыни. — Послать к Ярополку гонца с предложением раздела земель?
— После того, как он нарушил договор с Олегом? — скептически спросил Ратмир. — Вряд ли он будет более честен с нами.
— Но попытаться стоит, — задумчиво сказал Владимир. — Если есть шанс избежать кровопролития…
— Слабость! — резко возразил Эйрик. — Враг поймет это как признак страха!
— Мудрость, — поправил его Вышата. — Настоящий полководец старается побеждать умом, а не только мечом.
Спор мог продолжаться всю ночь, но Владимир поднял руку, призывая к тишине:
— Решение принимаю я. Сделаем так: завтра утром отправим к Ярополку гонца с предложением переговоров. Но одновременно начнем отступление к Новгороду. Если он согласится на переговоры — хорошо. Если нет — будем готовы к обороне.
— А если он попытается задержать гонца и напасть неожиданно? — спросил Ратмир.
— Тогда мы будем уже близко к своим землям и сможем выбрать удобное место для боя, — ответил Владимир. — В любом случае, время играет на нас. Чем дольше тянется кампания, тем сложнее Ярополку содержать большое войско вдали от дома.
Совет разошелся, но сон не шел. Владимир долго лежал в своей палатке, слушая шум дождя и обдумывая события последних дней. Всего неделю назад он был союзником Олега, готовым прийти ему на помощь. Теперь он сам стал мишенью для старшего брата.
«Что бы сделал на моем месте отец?» — думал он. Святослав всегда решал споры мечом, предпочитая открытый бой дипломатии. Но времена менялись, и то, что подходило отцу, могло погубить сына.
Около полуночи шум дождя стих, и в лагере стало тише. Владимир дремал, когда его разбудил голос часового:
— Князь! К лагерю идет кто-то еще!
Владимир мгновенно проснулся и выглянул из палатки. Действительно, к костру подходила темная фигура — человек в длинном плаще, с капюшоном, скрывавшим лицо.
— Кто идет? — окликнул часовой.
— Друг, — ответил незнакомец знакомым голосом.
Владимир узнал его мгновенно:
— Мирослав! — Он выбежал из палатки. — Откуда ты здесь?
Загадочный советник откинул капюшон, обнажив мокрые от дождя волосы и усталое лицо:
— Обещал, что буду рядом в трудный час. Похоже, он настал.
— Ты знаешь о том, что случилось с Олегом? — спросил Владимир.
— Знаю, — кивнул Мирослав. — И о том, что Ярополк движется сюда. — Он внимательно посмотрел на молодого князя. — Вопрос в том, что ты собираешься делать дальше.
Владимир пригласил его в палатку, где они могли говорить без свидетелей. При свете светильника лицо Мирослава выглядело еще более усталым, но глаза по-прежнему сверкали острым умом.