Ярополк долго молчал, глядя на желтые листья, устилавшие поляну:
— Не враги. Но и не можем быть союзниками. Русь должна быть единой, Владимир. Времена удельных княжеств прошли.
— Единой под твоей властью? — уточнил Владимир.
— Под властью того, кто способен ее объединить, — ответил Ярополк. — Отец разделил земли между нами, но это был временный компромисс. Рано или поздно один из нас должен был стать единственным правителем.
— И ты решил, что это будешь ты?
— Я старший, — просто сказал Ярополк. — По праву первородства киевский стол принадлежит мне. А значит, и право объединить все русские земли.
Владимир покачал головой:
— Олег тоже был твоим братом. Это не помешало тебе пойти на него войной.
— Олег не хотел подчиняться, — оправдался Ярополк. — Он постоянно нарушал соглашения, совершал набеги…
— Выдумки твоего воеводы Блуда! — резко возразил Владимир. — Олег никогда не нарушал договоров!
— Откуда ты знаешь? — удивился Ярополк. — Ты же не был в древлянских землях.
— Знаю, — коротко ответил Владимир. — И знаю, что ты начал эту войну по наущению людей, которые хотят нашей взаимной вражды.
Ярополк нахмурился:
— О чем ты говоришь?
— О том, что нас стравливают, как собак, — сказал Владимир. — Кому-то выгодно, чтобы сыновья Святослава перебили друг друга.
— Это глупости, — отмахнулся Ярополк. — Никто нас не стравливает. Просто пришло время решить, кто из нас достоин наследства отца.
Владимир понял, что переубедить брата невозможно. Ярополк уже сделал свой выбор и готов идти до конца.
— Хорошо, — сказал он. — Предположим, ты прав, и Русь должна быть единой. Но почему именно под твоей властью? Что дает тебе такое право?
— Старшинство, — повторил Ярополк. — И поддержка Киева — сердца русских земель.
— А мне что остается? — спросил Владимир. — Покориться и стать твоим наместником?
— Именно, — кивнул Ярополк. — Откажись от претензий на самостоятельность, и я оставлю тебе Новгород в управление. Будешь править от моего имени.
— А если откажусь?
Лицо Ярополка стало жестким:
— Тогда с тобой случится то же, что с Олегом. Разница лишь в том, что ему я предложил изгнание, а тебе предлагаю службу. Но если ты выберешь войну…
— То что?
— То одному из нас придется умереть, — тихо сказал Ярополк. — И я сделаю все, чтобы это был не я.
Повисла тяжелая тишина. Оба брата понимали, что переговоры зашли в тупик.
— Значит, войны не избежать? — спросил Владимир.
— Зависит от тебя, — ответил Ярополк. — Последний раз предлагаю: откажись от брака с дочерью Рогволода, распусти дружину, приезжай в Киев и подтверди вассальную присягу. Тогда войны не будет.
— А если не соглашусь?
— Тогда завтра я осадю Полоцк, — жестко сказал Ярополк. — И возьму его штурмом, если потребуется. А тебя либо убью, либо заточу в темницу.
Владимир медленно кивнул:
— Понятно. Тогда нам больше не о чем говорить.
— Жаль, — искренне сказал Ярополк. — Я бы предпочел иметь тебя союзником, а не врагом.
— И я тоже, — ответил Владимир. — Но видимо, судьба решила иначе.
Братья молча повернулись и направились к своим отрядам. Встреча, которая могла предотвратить войну, только подтвердила ее неизбежность.
Вернувшись в Полоцк, Владимир сразу же собрал военный совет. Лица присутствующих были мрачными — всем было ясно, что переговоры не дали результата.
— Ярополк требует моей покорности, — сообщил Владимир. — Если не подчинюсь, завтра он начнет осаду города.
— Сколько у него людей? — спросил Рогволод.
— Пока около пятисот, но это лишь передовой отряд, — ответил Владимир. — Основные силы подойдут в течение дня-двух.
— А у нас?
— Двести моих дружинников плюс гарнизон Полоцка — еще триста. Итого пятьсот против… — Владимир помолчал, — против двух-трех тысяч.
— Плохое соотношение, — мрачно заметил один из полоцких воевод.
— Но не безнадежное, — возразил Эйрик. — Если будем обороняться за стенами города.
— Долгую осаду мы не выдержим, — покачал головой Рогволод. — Ярополк может просто ждать, пока у нас кончатся припасы.
Мирослав, молчавший до сих пор, наклонился над картой: