— Все равно мало против пяти тысяч Ярополка, — покачал головой Добрыня.
— Тогда нужно искать союзников, — решил Владимир. — Не все еще покорились Киеву.
— Кого ты имеешь в виду?
Владимир указал на карту:
— Полоцк, прежде всего. Рогволод обещал помощь. Псков — они всегда были независимыми. Ятвяги и литва — им тоже не нужен сильный сосед на востоке.
— Рискованная ставка, — заметил Добрыня. — Язычники и полуязычники против христианского князя…
— Ярополк — не христианин, — возразил Владимир. — Он лишь использует веру как политический инструмент.
Добрыня внимательно посмотрел на племянника:
— А ты? Год среди варягов изменил твои взгляды на религию?
Владимир задумался:
— Видел разные веры, слушал разных проповедников. Понял одно — вера должна объединять народ, а не разделять его. Но какая именно — это вопрос будущего.
Следующие недели прошли в лихорадочной подготовке. Владимир рассылал гонцов к потенциальным союзникам, укреплял дружину, готовил город к возможной осаде. Варяги быстро влились в новгородские порядки — их дисциплина и боевое мастерство произвели впечатление на местных воинов.
Рогнеда тоже не сидела без дела. Она наладила отношения с новгородскими боярынями, изучала городские обычаи, помогала в организации снабжения войска. Её ум и такт быстро завоевали уважение горожан.
— Ты выбрал хорошую жену, — сказал Добрыня племяннику, наблюдая, как Рогнеда руководит распределением зимней одежды для воинов.
— Она выбрала меня, — поправил Владимир. — А я просто оказался достоин ее выбора.
Первые вести от союзников пришли через месяц. Рогволод обещал прислать отряд в тысячу человек весной. Псковичи готовы были поддержать Владимира, но не могли дать много воинов. Ятвяжские и литовские князья требовали встречи для обсуждения условий союза.
— Придется ехать к ним самому, — решил Владимир. — Такие дела решаются только лично.
— Опасно, — предупредил Добрыня. — А если это ловушка?
— Риск есть всегда, — ответил племянник. — Но без союзников мы не победим Ярополка.
Поездка к литовским князьям заняла две недели. Владимир ехал с небольшой свитой — показать силу было нечем, оставалось надеяться на дипломатию. Переговоры оказались сложными — литовцы хотели гарантий и территориальных уступок в обмен на помощь.
— Вы просите слишком много, — сказал Владимир на совете литовских князей. — Я не могу отдать вам русские земли.
— Тогда зачем нам рисковать ради тебя? — возразил старший из князей, Миндовг. — Ярополк тоже может предложить нам выгодные условия.
— Ярополк предложит вам рабство, — жестко ответил Владимир. — Я предлагаю союз равных.
Долгие споры завершились компромиссом: литовцы обещали отряд в пятьсот воинов в обмен на торговые привилегии и обещание не требовать дани в течение пяти лет.
Возвращаясь в Новгород, Владимир подсчитывал силы. С союзниками он мог собрать около четырех тысяч воинов — все еще меньше, чем у Ярополка, но уже достаточно для серьезного сопротивления.
Зима выдалась суровой. Снег лег рано и толстым слоем, реки покрылись льдом, дороги стали почти непроходимыми. Это давало передышку — никто не решился бы начать большой поход в такую погоду.
Владимир использовал время для обучения войска. Варяги делились боевым опытом с новгородцами, а те учили северян особенностям местной тактики. Постепенно разношерстное воинство превращалось в настоящую армию.
Рогнеда в это время сообщила мужу радостную весть — она ждала ребенка.
— Наследник родится весной, — сказала она, гладя еще незаметный живот. — Хорошее ли это предзнаменование?
— Лучшего не придумаешь, — обнял ее Владимир. — Значит, боги благословляют наше дело.
Но в глубине души его терзали тревоги. Весной начнется решающая битва с Ярополком. И неизвестно, доведется ли ему увидеть своего первенца.
В самом конце зимы прибыл неожиданный гость. Мирослав появился в Новгороде так же внезапно, как исчез в Полоцке больше года назад.
— Откуда ты? — удивился Владимир, принимая загадочного советника в своих покоях.
— Из Киева, — коротко ответил Мирослав. — Наблюдал за приготовлениями Ярополка.
— И что видел?
— Он готовится к большому походу. Собрал войско в шесть тысяч человек — больше, чем мы думали. Выступит, как только сойдет снег.