— Компромиссы, — слово прозвучало в устах Трувора как проклятие. — Рюрик тоже так думает?
— Твой брат понимает, что власть держится не только на мечах, но и на поддержке народа, — спокойно ответил Виктор. — Для того чтобы построить нечто большее, чем временный военный лагерь, вам придётся научиться принимать других такими, какие они есть.
Трувор сжал рукоять своего топора, висевшего на поясе. Это был старый жест, который он делал всегда, когда был не согласен, но не хотел спорить.
— Я подумаю над твоими словами, — наконец сказал он. — Но не обещаю, что соглашусь с ними.
— Большего я и не прошу, — улыбнулся Виктор. — Думай своей головой. Ты не обязан соглашаться со мной или с Рюриком. Главное, чтобы в решающий момент вы действовали заодно.
Трувор кивнул. За все годы совместной жизни братья почти никогда не ссорились по-настоящему. Даже когда не соглашались друг с другом, их объединяла глубокая преданность общему делу.
— Я пойду к старшим дружинникам, — сказал Трувор, меняя тему. — Хочу начать разговор о наших планах, пока Рюрик в отъезде.
— Хорошая мысль, — одобрил Виктор. — Начни с Харальда и Олава. Они уважаемы среди воинов, и если ты убедишь их, то многие последуют за ними.
— Именно так я и собирался поступить, — усмехнулся Трувор. — Видишь, я тоже умею думать стратегически, а не только размахивать топором.
Виктор улыбнулся:
— Я никогда в этом не сомневался.
Они обменялись прощальным кивком, и Трувор направился к длинному дому, где обычно собирались старшие воины. Виктор провожал его взглядом, думая о том, как сильно изменился этот неистовый юноша с того момента, когда они впервые встретились. Тогда Трувор был просто диким подростком, готовым драться со всем миром. Теперь же, несмотря на всю свою горячность, он начинал понимать тонкости человеческих взаимоотношений.
Может быть, Рюрик был прав, и они действительно могли построить нечто значительное на восточных землях. Хотя за свою долгую жизнь Виктор видел крушение множества империй и амбициозных планов, что-то в этих трёх братьях заставляло его верить в возможность успеха.
## ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
### ХЕЛЬГА
Морской ветер трепал длинные русые волосы Хельги, когда она стояла на крутом берегу бухты, наблюдая за прибывающими кораблями. Два драккара с резными драконьими головами величественно разрезали свинцовые воды залива. Судя по флагам и форме носа переднего корабля, это был знаменитый "Морской волк" Рюрика, о котором говорили во всех прибрежных поселениях.
— Снова пялишься на варягов, дочка? — раздался за спиной насмешливый голос отца.
Хельга обернулась. Хотен, крепкий мужчина средних лет с проседью в рыжеватой бороде, смотрел на неё с лёгкой улыбкой. Несмотря на варяжское происхождение, годы торговли и жизни среди славянских племён придали его внешности мягкости. Только в голубых глазах всё ещё светился северный лёд — такой же, как и у дочери.
— Мне интересно посмотреть на этого Рюрика, о котором все говорят, — ответила Хельга, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Ты сам рассказывал о его подвигах.
— Да, парень не промах, — кивнул Хотен. — Но не забывай: варяги красиво говорят, когда хотят торговать, и быстро хватаются за мечи, когда торговля не складывается.
— Я помню твои уроки, отец, — улыбнулась Хельга. — Держи руку на кошельке, когда говоришь с франком, глаз на выходе, когда пьёшь с даном, и ухо востро, когда торгуешься с варягом.
Хотен рассмеялся:
— Да, именно так! И особенно это касается молодых варяжских конунгов с амбициями больше их кораблей.
Хельга промолчала. Её отец, хоть и был наполовину варягом сам, всегда настороженно относился к своим северным соплеменникам. Возможно, потому, что в юности пережил их набег на родное славянское поселение, во время которого погибла его мать.
— Он направляется сюда? — спросила она, кивнув на приближающиеся корабли.
— Думаю, да, — кивнул Хотен. — Вчера приходил гонец от Велемира. Сказал, что Рюрик хочет поговорить со мной. Наверное, опять будет предлагать совместный торговый поход.