— Благодарю, — кивнул я менталисту. — Не знал, что его светлость так ревностно соблюдает древние обычаи.
— Так мы можем остаться? — поняв, что я так и не ответил на их предложение, прямо спросил Аксаханов.
— Да, — немного подумав, ответил я. Что-то секретное я обсуждать не планировал, а наличие рядом пары представителей власти могло сильно облегчить решение некоторых вопросов. Но защитить это меня не могло. По крайней мере, самим жандармам их статус никак не помог при недавнем нападении. — Но только вы двое. И вы обязаны будете дать клятву, что будете заниматься исключительно моей охраной, а не сбором информации на моей территории.
— Разумеется, ваша светлость, — охотно кивнул Аксаханов. Ему явно стало легче после моего согласия. — Тогда мы сейчас съездим в Тверь и потом готовы приступить к выполнению взятых на себя обязательств.
— Тогда можем встретиться в Твери, — ответил я и, попрощавшись с жандармами, набрал номер Насти. — Ты ещё не уехала?
— Ещё нет, — ответила сестра.
— Антип вернулся? — поинтересовался я и в то же мгновение понял, что не ощущаю оборотня в пределах своего владения.
— Не видела, — с небольшой задержкой произнесла Настя. — Позвать?
— Не надо, — ответил я. — Подожди меня. Решил с тобой поехать. Заодно обсудим ряд деталей по поводу будущего приёма. Есть у меня для тебя информация для размышлений.
— Так мы едем на приём⁈ — воодушевлённо спросила княжна.
— Возможно, — произнёс я. — Но это не точно.
— Значит, я не зря наводила справки по светлейшему князю Муравьеву, — неожиданно сообщила сестра. — Знаешь, там оказалось много интересного.
— Не по телефону, — ответил я и жестом приказал Еже заводить вездеход. — Скоро буду.
Дом юриста Бетюжина
Тверь
Граф Александр Викторович Калинин в очередной раз поражался дому, без сомнения, лучшего юриста Твери, а возможно и всей Империи. Не зря Артефактный дом Воронцовых, имея практически неограниченные ресурсы и влияние, пользовался услугами именно господина Бетюжина.
При этом граф достоверно знал, какие условия и деньги предлагал светлейший князь Воронцов просто за то, чтобы Бетюжин переехал в Москву. Не говоря уже о тех многочисленных предложениях эксклюзивного сотрудничества с Домом в целом и родом Воронцовых в частности. Еще бы графу не знать об этом, ведь большую часть предложений передавал именно он.
Однако, все предложения неизменно натыкались на равнодушие, за которым следовал отказ. Казалось бы, юрист не любил деньги. Но это было не так! Помощь Бетюжина мог себе позволить далеко не любой аристократический род, при этом, очередь на его услуги была неизменно бесконечной.
Князь Воронцов шутил, что юрист просто мог бы брать деньги у одной из сторон спора за то, чтобы не представлять интересы конкурентов и ничего при этом не делать. Но, зная Бетюжина достаточно близко, граф точно знал, что такого не случится. Щепетильность и скрупулезность юриста превосходила разве что его трудолюбие. Казалось, что он работает круглосуточно и никогда не спит. По-крайней мере, на любой звонок Калинина, в любое время суток, юрист отвечал с задержкой в максимум десять секунд. При этом он был всегда в тонусе и отвечал на любой заданный вопрос. Отвечал четко и верно.
Бетюжин зарабатывал не просто много, он зарабатывал неприлично много. Это граф тоже знал достоверно, ведь оплата услуг юриста Артефактным Домом шла именно через его филиал. При этом его дом… гхм… он был «убог» — вот правильный эпитет для этого строения. Человек, который, при желании, смог бы прокредитовать маленькое государство, жил в каком-то… сарае!
Ни слуг ни помощников у юриста тоже не было. Как он мог всё делать и везде успевать? Это оставалось загадкой не только для графа. Тем более, что несмотря на убогий внешний и внутренний вид, внутри царил идеальный порядок. Разве что было пыльно, но при таком количестве книг и документов, без уборщицы, это было объяснимо.
Прямо сейчас граф Калинин сидел в потертом кожаном кресле, в кабинете хозяина дома, ожидая, когда тот уделит ему время. Это, кстати, тоже было странно. Более того, такое случилось в первый раз.
Калинин заранее договорился с Бетюжиным о встрече. Прекрасно зная о любви юриста к пунктуальности, он прибыл точно к назначенному времени. До этого случая, они сразу же по приезду графа приступали к делам, ведь у юриста была распланирована каждая минута.