Антип при этом практически терялся на фоне Аларака, но в форме смотрелся настолько органично, будто в ней родился. А вот сила оборотня выглядела даже более опасной, чем у африканца. Над этим мы отдельно поработали утром, открыв внешним наблюдателям ещё часть способностей моего слуги.
В целом, группа у нас получилась очень впечатляющей. Но это была только часть общего плана. Я был уверен, что девяносто процентов гостей воспользуются случаем и попытаются поиграть мускулами перед другими. Это была нормальная практики. Все внешние эффекты можно было смело делить на пять и тогда получалось примерно представить потенциальную силу рода.
— Вы прекрасны, госпожа, — восхищённо цокнул при виде моей сестры Кот, и я был склонен с ним согласиться. Настя действительно постаралась и это был тот редкий случай, когда украшения и строгое платье только подчёркивали естественную красоту девушки.
— Благодарю, — скромно потупила глаза княжна. Машина выкатила за ворота и следом за нами тронулись несколько автомобилей сопровождения.
Кортеж ещё немного разросся, когда к нам за воротами присоединились жандармы. Пара минивэнов пристроилась в конец колонны, а джипы с мигалками заняли позиции в голове и хвосте.
На выезде на трассу добавились автомобили Старковского. Граф взял с собой всего одну машину личного сопровождения, но там находились лучшие его бойцы. Новый глава рода Антиповых догнал нас чуть позже, а уже в конце колонна практически удвоилась за счёт сборного отряда Новикова, Корчаковского, Кострова и Пушкарёва.
— Будто мы действительно на войну едем, — тихо вздохнула Настя. — Не думала, что так всё повернётся…
— Никто не думал, — нейтрально ответил я и увидел, как нахмурился древний слуга рода. — Надеюсь, что мы просто продемонстрируем мускулы перед высшим светом и вернёмся в свою глушь. Ты хотел что-то сказать, Антип?
— Это маловероятно, ваша светлость, — покачал головой оборотень.
— Почему? — тут же напряглась Настя.
— Потому что род Разумовских возвращается в столицу, Анастасия Константиновна, — невозмутимо ответил слуга. — Впервые за долгое время и на таком мероприятии, где невозможно скрыть свою силу. Я помню, как ваш отец планировал свой выезд на похожий приём двадцать лет назад. Тогда всё было ещё серьёзнее.
— От такого мальчишки это очень странно слышать, — хмыкнул Кот. — Тебе нужно менять привычки, пылаш. А то выглядит это так, будто у тебя миражи.
— Дело личного слуги сопровождать и обслуживать господ, Аларак, — посмотрев на африканца, вздохнул Антип. Для внешне молодого мужчины стариковский жест выглядел инородным. — И у тебя это плохо получается.
— Почему? — тут же возмутился Кот.
— Потому что слуга говорит только тогда, когда к нему обращается господин, — пояснил оборотень. — А ты несдержан и суетлив.
— Зато я настоящий, — фыркнул Аларак. — А ты всё время прячешься.
Я с интересом смотрел на перепалку двух сильнейших магов рода и думал о том, что эти двое могли уничтожить целую армию. Вообще в колонне из двух десятков машин мне удалось собрать столько опытных и подготовленных людей, что оставалось только удивляться. Рядом с аномальными зонами действительно собирались лучшие из лучших представителей Империи. И только постоянные дрязги и споры между аристократическими семьями не давали в полной мере раскрыть эту силу.
Помимо наших машин, которые двигались в основной колонне, далеко впереди и позади ехали ещё несколько отрядов. Гриф со своими ребятами прочёсывал местность вдоль трассы, чтобы избежать засад и прочих неприятностей. Жандармы распугивали попутные машины и сразу тормозили грузовики, чтобы не допустить повторения прошлого нападения. По сути, я сделал всё возможное, чтобы мы добрались до столицы без проблем. Оставалось только одно незащищённое направление — воздух. Но подобное нападение мне представлялось маловероятным.
В машине стояла напряжённая тишина. Никто не проронил ни слова до того момента, как граница Москвы осталась позади. В столице к нам присоединилось ещё несколько машин с проблесковыми маячками, но это уже была инициатива Аксаханова. Артур Ибрагимович так переживал из-за этого выезда, что подключил своих коллег из столицы. И дальше мы уже могли не обращать внимания на толкотню московских дорог.
— Неприятный город, — глядя в окно, негромко произнёс Аларак. — Шумный. И вонючий.