— В пентхаусе чуть из-за вашей персоны полноценный бой не начался, Ярослав Константинович, — усмехнулся в ответ хан Эрмед. — Насилу мы Евгения Александровича от смертоубийства удержали.
— Всё было под контролем, — фыркнул в ответ губернатор Твери. — Просто некоторые влиятельные господа слишком много на себя берут. И не думают о последствиях. И вам, Ярослав Константинович, стоило бы тоже задумываться о некоторых вещах.
— Например о том, как видят вас со стороны обычные жители Империи, — произнёс молчавший до этого старик. Мужчина выглядел всё ещё крепким, хотя возраст у него был очень почтенным. Я попытался определить, с кем имею дело, но пожилой дворянин меня опередил. — Светлейший князь Потёмкин. Лично мы не знакомы, но я много о вас наслышан от своего ученика, Ярослав Константинович. Особенно о вашем вояже в Индию.
Мне потребовалась пара секунд на то, чтобы сопоставить факты, а потом я спокойно кивнул бывшему главе егерского корпуса. Учеником Потёмкина был Егор Алексеевич Бестужев, которому я полностью доверял. Степан, как и ещё трое сопровождающих, держались чуть позади, прикрывая отход своих хозяев. В целом, всё было в порядке. Просто переговоры у знати прошли немного не по плану.
— Рад лично с вами познакомить, ваша светлость, — кивнул я в ответ. — Если здесь ваши дела закончены, то можем переместиться куда-то в более удобное для разговора место.
— Боюсь, теперь свободного времени у меня будет в обрез, — хмыкнул в ответ Потёмкин. — Вынужден отказаться от вашего предложения, Ярослав Константинович. Я приглашён на аудиенцию к Его Императорскому Величеству.
— Присоединяюсь к светлейшему князю Потёмкину, — произнёс Пожарский. — Времени на посиделки критически не хватает. Но я буду рад пообщаться с вами в более спокойной обстановке, господин Разумовский. Накопился у меня к вам ряд вопросов.
— А я никуда не тороплюсь! — весело сообщил верховный хан Казани. — Зря что ли летел в Москву? Могу хоть несколько дней по ресторанам столичным ходить.
— Несколько дней у меня точно не получится. На вечер и ночь у меня другие планы господа, — рассмеялся я в ответ и в этот момент наконец появились в конце улицы машины моего боевого отряда. Рыков чётко выполнял поставленную задачу. Поэтому два десятка боевых машины рассыпались вдоль здания и из них начали высаживаться вооружённые дружинники моего рода. Правда, повинуясь моему взгляду, в дело вмешался Григорий и Витязи остановили развёртывание боевых порядков.
— Судя по всему, планы довольно серьёзные, — глядя на снаряжение моих людей, проворчал Пожарский. — Учитывая, что в пределах страны почти всё спокойно…
Архимаг Огня проницательно посмотрел на меня, но я не стал комментировать его невысказанный вопрос. Каждый делает выводы в меру своих способностей. Вполне возможно, что Потёмкина и Пожарского правитель страны вызвал именно по причине моей внезапной вылазки.
— Тогда я, пожалуй, тоже задержу своё возвращение в Хабаровск, — немного подумав, произнёс Муравьёв. Есть у меня отличный ресторан на примете. Уже год как не могу найти времени, чтобы туда сходить. Всё дела какие-то отвлекают…
— Жить некогда, — согласно вздохнул Потёмкин. — А столько сделать ещё хочется!
Пожарский с Потёмкиным уехали на одном лимузине, а мы с ханом и светлейшим князем Муравьёвым разместились в машине последнего. По пути я успел договориться с Павлом Александровичем о командировке Степана и целых три часа мы потратили на простое общение.
Это была невиданная роскошь для каждого из нас, и мы откровенно смаковали каждую минуту. Я уже успел забыть, когда в прошлый раз мог просто с кем-то поговорить. Пообщаться без необходимости контролировать каждое своё слово и следить за реакциями собеседника. Беседы с семьёй были не в счёт — этим я занимался почти с самого своего появления в этом мире.
— И, вы не поверите, мы-таки отправились на эту охоту! — весело рассказывал хан Эрмед. — Шесть вертолётов, три десятка машин и почти полная дружина местного графа! Я даже у себя на границе аномалии с таким размахом никогда не охотился!
— Ставлю свой перстень против этой вилки, что добыть ничего не удалось, — рассмеялся Муравьёв.
— Обижаете, Павел Александрович, — фыркнул хан. — Я, со своими Листьями, как гордый сокол, да простит меня господин Разумовский, вот так вот, — тут правитель Казани показал траекторию стремительного падения от потолка к столу, — всем звеном к земле рухнул и буквально своим телом зайца прибил! Его и съели за ужином.
— Талант рассказчика в вас погибает, хан, — покачал головой я и мельком взглянул на часы. Это не осталось незамеченным моими собеседниками и атмосфера в отдельном кабинете, где мы сидели, стремительно изменилась. Время уже подходило к пяти часам и стоило выдвигаться в сторону аэропорта, чтобы не пропустить прибытие Мары. — Торопитесь, ваша светлость?