Накормила, напоила красную девицу и спать уложила, а наутро, еще и звездочки на небе не погасли, разбудила ее, дала дорогой подарочек — золотое пялечко да иголочку и наказывает:
— Ну теперь ступай, девица, а вот тебе мой подарок: золотое пялечко да иголочка. Ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет. Придешь ты в тридевятое царство, в тридесятое государство, сядешь у синя моря, выйдет к тебе царевна, на которой Финист Ясен-сокол женился, станет покупать у тебя пялечко с иголочкой, так ты ничего не бери, только проси посмотреть на Финиста Ясна-сокола.
Горько заплакала девица, поблагодарила старуху и пошла за своим клубочком.
А лес все реже и реже. Вот и сине море — широкое и раздольное — разлилось перед нею, а там, вдали, как жар, горят золотые маковки на высоких теремах белокаменных.
«Знать, это царство Финиста Ясна-сокола», — подумала девица, села на сыпучий песок, достала серебряное донце, золотое веретенце и стала прясть — золотая нитка потянулася. Народ собрался, дивуется.
Вдруг идет по берегу царевна с мамками, с няньками, с верными служанками, увидала красную девицу, остановилась и ну торговать серебряное донце, золотое веретенце.
— Дай мне, царевна, только посмотреть на Финиста Ясна-сокола, я тебе их даром уступлю, — отвечает девица.
Рассердилась было царевна, да позабавиться-то хочется.
— Ну отдай мне свое серебряное донце, золотое веретенце, уж, так и быть, ночью, когда Финист Ясен-сокол заснет, покажу его тебе.
Взяла царевна донце и веретенце, а вечером подмешала в питье Финиста Ясна-сокола сонного зелья, чтобы он покрепче спал да подольше от сна не вставал. После приказала мамкам, нянькам проводить красную девицу во дворец к своему мужу, Финисту Ясну-соколу.
Долго девица убивалась над спящим женихом, долго плакала над милым:
— Проснись, пробудись, Финист Ясен-сокол! Я, красна девица, к тебе пришла, три пары башмаков железных истоптала, три посоха чугунных источила, три хлеба каменных изглодала да все тебя, милого, искала.
А Финист Ясен-сокол спит и не может пробудиться. Так и ночь прошла.
Утром царевна прогнала девицу, Финист Ясен-сокол проснулся и говорит царевне:
— Ух, как я долго спал! Здесь кто-то был, все надо мной плакал да причитывал, только я никак не мог глаз открыть — так тяжело мне было!
— Это тебе во сне привиделось, — отвечает царевна, — здесь никого не было!
На другой день красная девица опять сидит на берегу синего моря и катает золотое яичко по серебряному блюдечку.
Вышла царевна погулять, увидала золотое яичко и серебряное блюдечко и давай просить: продай да продай.
— Позволь только посмотреть на Финиста Ясна-сокола, я тебе и даром уступлю!
Царевна согласилась, а вечером опять опоила сонным зельем Финиста Ясна-сокола.
Опять красная девица горько плачет над милым и не может его разбудить:
— Ты проснись, пробудись, Финист Ясен-сокол! Это я, красна девица, к тебе пришла. Три пары башмаков железных истоптала, три посоха чугунных источила, три хлеба каменных изглодала, все тебя, милого, искала!
А Финист Ясен-сокол спит и не может пробудиться. Так и ночь прошла.
Утром царевна прогнала девицу, Финист Ясен-сокол проснулся и говорит царевне:
— Ух, как я долго спал! Здесь кто-то был, все надо мной плакал да причитывал, только я никак не мог глаз открыть — так тяжело мне было!
— Это тебе во сне привиделось, — отвечает царевна, — здесь никого не было.
На третий день сидит красная девица на берегу синего моря такая печальная, грустная, держит в руках золотое пялечко, а иголочка сама вышивает, нитку к нитке кладет. Народ смотрит, диву дается. Увидала царевна и ну пялечко торговать.
— Позволь только посмотреть на Финиста Ясна-сокола, — говорит девица, — я тебе его и даром отдам!
Царевна согласилась и пошла во дворец, а вечером снова опоила мужа сонным зельем. Когда он заснул крепким сном, послала она своих мамок за красной девицей.
Та пришла, будит своего милого, обнимает, целует, а сама горько-горько плачет: нет, не просыпается милый.
— Ты проснись, пробудись, Финист Ясен-сокол! Я, красна девица, к тебе пришла, три пары башмаков железных истоптала, три посоха чугунных источила, три хлеба каменных изглодала, все тебя, милого, искала.
Долго она плакала, долго будила его и вдруг упала ему на щеку ее горючая слеза. Ровно обожгла она его, и он в ту же минуту проснулся.
Увидал красную девицу и так обрадовался, что и сказать нельзя.