Довольно быстро он понял, что в самом городе расправиться с Гирхартом Псом шансов почти нет. Во дворец не попасть, он слишком хорошо охраняется. Можно, конечно, залезть с луком на какую-нибудь крышу и попытаться подстеречь императора на улице, но, во-первых, это не так-то легко, а во-вторых, к этим каменным громадам Имрай питал настоящее отвращение. А ведь всё будет зависеть от одного-единственного выстрела. Он должен быть спокоен в этот момент, но вряд ли ему удастся как следует сосредоточиться, лёжа на покатой черепичной крыше, на высоте хорошей скалы. Лучше найти возможность разделаться с Псом за пределами города. Имрай несколько недель выслеживал императора, как охотник выслеживает крупную дичь. И вот теперь время настало.
Что будет с ним самим после убийства Пса, Имрая не беспокоило. Разумеется, его убьют, но какое значение имеет его жизнь по сравнению со свободой родной земли? Зато он сможет без стыда посмотреть в глаза отцу и дяде, когда встретится с ними в чертогах Отца Дружин. Туда попадают погибшие в бою, но для него сделают исключение, как сделали его для Мардена Странника, не погибшего в битве, но спасшего своей смертью свою землю. Боги видят, кто чего стоит и чего заслуживает.
Вот оно! Солнце уже успело коснуться горизонта, было по-вечернему тихо, и в этой тишине топот идущего на рысях отряда раздался задолго до того, как сам отряд вынырнул из-за поворота. На этот раз ошибки не было. Имрай жёстко усмехнулся и неторопливо двинулся навстречу приближающимся всадникам.
Гирхарт не обратил внимания на одинокого путника в дорожном плаще, неспешно шагавшего навстречу по обочине. Мысли императора гуляли весьма далеко от дороги, и лишь подъехав поближе, он заметил бородатого незнакомца и немного удивился, почему тот в такой тёплый вечер не снял плащ. Между тем незнакомец остановился, следя за приближающимся отрядом. Он был высоким, плотным, с густой каштановой шевелюрой, лицо заросло так, что его было почти и не видно. Покрой плаща был не рамальским. Откуда-то из провинции? Возможно… Гирхарт отвернулся, отыскивая взглядом показавшиеся из-за древесных крон башни Сегейра. Двое ехавших впереди гвардейцев уже миновали путника, между императором и бородатым оставалось несколько шагов, когда замеченное краем глаза резкое движение заставило Гирхарта стремительно обернуться к незнакомцу.
Бородач вскинул спрятанные под плащом руки. От этого движения ничем не закреплённый, а просто лежавший на плечах плащ упал на землю, а в руках у бородача стремительно выпрямился маленький лук. Руки Гирхарта совершенно без участия разума дёрнули повод, поднимая Ворона на дыбы, отстававшие на полкорпуса стражники рванулись вперёд, ехавшие впереди торопливо развернули коней, выхватывая мечи, но опередить оперённую смерть не удалось никому. Стрела из рогового лука при выстреле в упор пробивает любую броню, человеческое же тело она прошла навылет и ранила того, кто был сзади.
Боли не было. Просто поводья выскользнули из онемевших пальцев, мир накренился, и на несколько мгновений Гирхарт увидел небо и почему-то ставшие красными ветви растущих вдоль дороги деревьев. Потом всё потемнело, он ещё успел понять, что падает, но удара о землю уже не ощутил.
Когда Керн вошёл в императорские покои, тело Гирхарта уже перенесли на ложе. Приёмная была полна, но в спальне он увидел только троих. Маршал Дарнилл стоял на коленях у постели, личный врач императора что-то писал, присев на стул у окна и положив табличку на колено, а у самой двери замер лейтенант Ваннер, командир дежурной полусотни императорской охраны. Керн остановился у входа и негромко спросил:
— Как это случилось?
Выслушав доклад лейтенанта, он так же негромко уточнил:
— Убийца схвачен?
— Да, Ваше Высочество, он не пытался скрыться или сопротивляться. Его уже доставили к господину Шармасу.
— Хорошо, лейтенант, вы всё сделали правильно. Можете быть свободны. Где церемониймейстер и мажордом?