Торопился я зря: Шелагин еще не приехал, так что мы с Олегом успели добавить еды в мой стазисный ларь в пространственном кармане и вволю поделиться впечатлениями от соревнований: я участвовал, а он смотрел в прямом эфире, так что для него очень многое осталось за кадром: и попытка подсыпать мне сильного успокоительного, и попытка подсунуть испорченные артефакты. Зато он мог рассказать, как всё выглядело со стороны. И речь шла не только про бой.
— С Таисией вы прямо как настоящие жених с невестой смотритесь, — обрадовал он меня. — Болтаете так мило, все время улыбаетесь. Может, и получится что-то из этой помолвки. Вариант неплохой.
Слова Живетьевой о Беспаловых все же меня не оставили равнодушным, поэтому я так радужно не смотрел в будущее, как дядя, которому бы про свой брак думать.
— Ты давай с собой вопрос реши. Начал говорить про увеличение Песцовых — и в кусты, — намекнул я.
— Я работаю над этим, — мрачно ответил он. — Не могу же я жениться на ком попало с нашими перспективами?
— Где ты работаешь? Ты дома сидишь и почти не выходишь.
— Вот выйду на люди с персональной выставкой — сами подтянутся, — уверенно сказал Олег. — Еще отбиваться придется. Пойдем покажу, что получается.
Посмотреть дядины ученические работы я не успел, потому что приехали Греков с Шелагиным. Меня они увидеть точно не рассчитывали.
— Что за срочность, что ты сорвался с соревнований? — напрягся Шелагин. — Это вообще разумно — гонять туда-сюда? Тебе отдых нужен.
— Вернусь и отдохну, — отмахнулся я. — Срочный нетелефонный разговор. Мне Живетьева звонила. Она подозревает, что внука в живых нет. Её люди сейчас ищут следы Эрнеста Арсеньевича здесь.
— Пусть ищут, — насмешливо бросил Греков. — Не найдут ничего. От нас он улетел — это на множестве видео видно. Но само то, что Живетьва начала думать в этом направлении, — плохо. Я рассчитывал, что у нас будет времени побольше.
— Ходу Живетьевым к нам больше нет, — сказал Шелагин.
— У них клан большой, там не только люди с фамилией Живетьевы, — напомнил я. — К примеру, в моей группе Фурсова — от них. Грабина тоже была от них.
— Это мелкие сошки.
— Мелкие-то мелкие, но неприятности от них могут быть крупными, — не согласился Греков. — Что конкретно Живетьева у тебя спрашивала? По возможности в тех же выражениях перескажи.
Я постарался удовлетворить их любопытство, опустив только фразу про Беспаловых и не забыв про предложение пойти к Живетьевым в основной род вместе с Олегом, если вдруг император решит, что я всё же наследник недостойный.
— Ничего конкретного она не знает. Пыталась тебя развести, — сделал вывод Греков. — Вел ты себя с ней совершенно правильно, и если она не перестала подозревать, то только потому, что она вообще никому не верит.
— К себе она зачем Илью звала? — спросил Шелагин.
— Губа у бабки не дура, — усмехнулся Греков. — Коленька ей, значит, не нужен, а Илью она хочет. Живетьевы и раньше пригребали к себе лучших, так что ничего удивительного.
— Странно, Николай — её правнук, — заметил Олег.
— Не беспокойся, она о нем позаботится, — усмехнулся я. — Всё, дальше вы без меня.
Показывать, как ухожу, я не собирался, поэтому ушел в невидимость.
— Илья, мы хотели про соревнования узнать, — запоздало спохватился Шелагин-младший.
— Олег расскажет все интересное, — ответил я, не выходя из невидимости, после чего рванул в сторону коптильни — задержался я больше, чем планировал, нужно поторопиться вернуться.
Ехал я уже по темноте, но обошлось без приключений, потому что всё я проделывал быстро и осторожно. Выйдя из оранжереи, я часть блюд отложил и отнес охранникам, потому что там количество едоков увеличилось, а продуктовый запас — нет.
Шелагина-старшего я нашел в комнате, которую он выбрал для себя. Дверь он оставил приоткрытой, что я счел за приглашение войти. Расположился князь там со всеми удобствами и уже что-то печатал на ноуте.
— Илья? — поднял он голову. — Странное чувство здесь возникает. Дом огромный, а людей нет. Непривычно.
— Здесь они особо и не нужны. Практически всё делается магией.
— Всё да не всё, — возразил он. — Постельное белье постелить нужно? Нужно.
— Совсем забыл, сейчас принесу, — спохватился я. — И полотенца.
— Ты и об этом позаботился? Похвально. Но перестилать кровати ни тебе, ни мне не по статусу. — заметил князь. — И следить за сменой белья — тоже. Нужна как минимум экономка.
— Может, будете привозить с собой горничную? — предложил я. — Потому что мне экономка не нужна. Мне вообще лишние лица здесь не нужны на постоянной основе.
— Интересный подход к жизни, — усмехнулся князь. — Не привык к прислуге?
— Почему? У Вьюгиных она была, — удивился я. — Не люблю лишних глаз, которые могут передавать информацию куда угодно.
И у Вьюгиных не любил. Пара горничных точно наушничали и Алле, и Владику, считая их самыми авторитетными членами Рода. Владик был наследником, а я так, не пойми кто. Поэтому меня обслуживали в последнюю очередь по остаточному принципу. Может, и правда не привык к прислуге?
— Не могут. Личные слуги — под клятвой.
— Кому-то из ваших личных слуг это не помешало переправить письмо Николая императору.
Шелагин еле заметно поморщился. Упоминание Николая ему было неприятно. Тем не менее последний так и находился под домашним арестом, хотя правильней его было бы сдать представителям императорской полиции, как злоумышлявшего на княжеский род. Или потому и не сдают, что опасаются: преступник выйдет на свободу в тот же день?
— Он убедил, что это в интересах Шелагиных.
— Тем самым обошел клятву, не так ли? Ужинать будете?
— Буду. И как ты с ужином обойдешься? — насмешливо спросил он. — Ни повара, ни лакея, ни горничной.
— Сам приготовил — сам подам. Внуку покормить деда не зазорно.
Шелагин-старший расхохотался.
— Уговорил, внук, пойдем ужинать. Посмотрю, чем ты там меня удивишь.
Ужинали мы как приличные люди — в малой столовой. Тишина действительно немного давила, поэтому я поставил музыкальный кристалл с тихой спокойной музыкой, которая не мешала разговаривать, но при этом создавала уютную атмосферу.
Но Шелагин больше не разговаривал, а ел, смакуя каждый кусок. Видно, пришлась ему моя готовка по душе настолько, что даже про подобающего случаю лакея забыл…
Глава 21
Телефонная беседа с Живетьевой всё же возымела эффект, и ко мне перестали цепляться, поэтому второй день прошел без приключений. Даже показалось, что мне подсовывали противников попроще, чтобы никто из значимых персон не вылетел из турнира раньше срока. Никто нужный и не вылетел, поэтому к последнему дню остались три курсанта Дальградского военного училища и я.
Выехали мы заранее, причем Шелагин излучал полное довольство: как он признался, спится в моем доме намного лучше: тишина, покой и на редкость удобный матрас. И это, не говоря о завтраках и ужинах, которые Шелагину тоже очень нравились. Как он сказал вчера вечером, начинает понимать, почему я против горничных в этом доме: я самодостаточен, а дом поддерживается сам. Тем не менее на минимуме прислуги все равно настаивал, объясняя это тем же, чем в своё время Олег: статусом.
Подъехали мы раньше, чем Беспаловы, и даже Зимина еще не наблюдалось. Один Евгений Петрович терпеливо дожидался нас у входа. Курсантов с ним не было. Наверное, тоже отправил домой ещё вчера, чтобы не отвлекаться. Но если Зимин появился минут через пять, то Беспаловых пришлось подождать. Если судить по внешнему виду, задержались они в салоне, где из красивых женщин делают ослепительно красивых.
— Калерия Кирилловна, выглядите волшебно, — с ходу начал с комплимента Шелагин.
— Вы тоже выглядите на удивление хорошо для человека, который ночует в палатке. Я ещё вчера это отметила, но сегодня вы словно помолодели на несколько лет.
Расточая друг другу комплименты, они вошли в здание, а следом за ними — и мы. Я спохватился, что не отметил старания Беспаловой-младшей, наклонился к ней и прошептал: