Пройдя полмили, они обнаружили в долине пещеру, куда вошли, чтобы Уолдо смог отдохнуть, хотя сама девушка утверждала, что может пуститься в обратный путь немедленно.
Но Уолдо понимал, что ей будет не под силу проделать такой длинный путь без отдыха, однако ничего не сказал, а сделал вид, что отдых необходим ему.
На следующее утро оба почувствовали себя отдохнувшими, настроение улучшилось и раздражение, которое они испытывали накануне, улетучилось.
Они направились к лесу на краю долины, в сторону океана, и Уолдо, помня о том, что сказала ему девушка, держался от нее на некотором расстоянии.
Он следил за ее грациозными движениями, видел четко очерченный профиль, когда она поворачивала голову, чтобы взглянуть на свисающие с деревьев плоды.
Как она прекрасна! Просто невероятно, что дикая пещерная девушка не уступала по красоте и осанке королеве и первым красавицам цивилизованного мира, Уолдо должен был признаться себе, что никогда раньше не представлял и тем более не видел подобного совершенства.
Ему бы хотелось сказать то же самое и о ее характере, он не понимал, как за такой совершенной внешностью могла скрываться столь глубокая неблагодарность и холодность.
Вскоре они подошли к деревьям, полным спелыми фруктами, Уолдо проворно забрался на одно из них и стал сбрасывать вниз самые ароматные плоды, а девушка в это время наблюдала за ним.
Она отметила удивительные перемены, которые произошли с Уолдо за эти несколько месяцев. Она и раньше находила его прекрасным, но сейчас он казался ей божеством. И хотя она ничего не знала о богах, а знала лишь о демонах, которые вселялись в больных людей, тем не менее думала о Уолдо как о каком-то высшем существе, и теперь ее уже не задевало его безразличие к ней.
Он был нечто большее, чем просто человек, и Надара чувствовала себя виноватой, что так плохо обращалась с ним. Ей необходимо загладить свою вину.
И девушка постаралась быть внимательнее к Уолдо, хотя в ее поведении все еще чувствовалась некоторая отчужденность.
Они уселись на траве и стали есть фрукты, время от времени перекидываясь словами, поскольку трудно двум молодым людям, когда они остаются наедине, долго копить обиды.
— После того, как ты отведешь меня к отцу, куда ты отправишься сам? спросила девушка.
— Я отправлюсь к океану и стану ждать, не появится ли корабль, чтобы отвезти меня на родину, — ответил Уолдо.
— За всю свою жизнь я видела только один корабль, — произнесла Надара, — это было несколько лет тому назад. Мы тогда жили поблизости от океана, и корабль стоял далеко от берега, а к берегу подплыло множество небольших лодок. И когда люди высадились, мой отец с матерью увели меня подальше в лес, там мы оставались до тех пор, пока чужестранцы не возвратились на корабль. Вначале они бродили по побережью, а потом на несколько миль углубились в лес и джунгли. Моя мать сказала, будто они искали меня, и если б нашли, то увезли бы с собой. Я была ужасно напугана.
При упоминании о ее матери, Уолдо вспомнил про маленький сверток, который отец Надары передал ему для нее. Уолдо отстегнул его от пояса, придерживавшего его одеяние из шкуры пантеры.
— Твой отец просил меня передать тебе это, — сказал он, протягивая сверток Надаре.
Девушка взяла его и стала разглядывать, словно никогда прежде не видела.
— Что это? — спросила она.
— Твой отец сказал лишь, что здесь вещи, которые были на твоей матери, когда она умерла, — мягко произнес Уолдо, испытывая жалость к бедной, потерявшей мать девушке.
— Вещи, которые были на моей матери! — с удивлением повторила Надара. Когда моя мать умерла, на ней не было ничего, кроме одежды из мелких шкур очень старой и поношенной — и ее похоронили в ней. Я ничего не понимаю.
Надара не стала открывать сверток, она сидела, вглядываясь в океан, едва различимый сквозь деревья, и размышляла над словами Уолдо.
— Правда ли то, о чем сказала мне старая женщина? — скорее про себя произнесла девушка, — правда ли, что моя мать набросилась на нее и чуть не убила… А вдруг…
Но тут она замолчала, в ее взгляде, устремленном на океан, появился страх и отчаяние, к горлу подступил комок, на глазах выступили слезы Надара увидела то, чего боялась увидеть.
Она перевела взгляд на юношу. Он сидел, опустив голову, и наблюдал за большим жуком, для которого устроил небольшой загон из веточек.
В конце концов Уолдо отпустил его на свободу.
— Иди своей дорогой, бедняжка, — пробормотал он. — Кто как не я знает, что такое попасть в плен и не иметь возможности вернуться домой к своим близким.