Вот она! Кнопка вызова охраны! Рейхсфюрер вдавил ее до упора. И только теперь понял, что бесполезно, что никто ему уже не поможет. Раз этот тевтонский рыцарь вошел в камеру допросов, значит, охрана мертва.
Звонок, коротко дзинькнувший в пустынном коридоре за открытой дверью, не избавил от кошмара, не призвал автоматчиков, дежуривших у входа. Рейхсфюрера оторвали от кнопки и приподняли за шкирку. Как котенка! Удар латной рукавицы был страшнее тычка шлемом. Лязгнули и посыпались зубы. Взорвалась невыносимой болью сломанная челюсть.
Как его поднимали во второй раз, Генрих Гиммлер не чувствовал. Сознание прояснилось лишь на мгновение. Чтобы выцепить из кровавого марева каменную кладку, несущуюся навстречу. Потом стена ударила. А больше не было ничего.
Брошенный головой о камни рейхсфюрер СС лежал лицом вниз. Кровь ленивой струйкой стекала в открытый слив.
Кап-кап-кап — снова бились о бетон редкие капли.
Глава 1
— Ох, и везет же нам, Василий! Давно я не плавал в таких спокойных водах.
Бурцев стоял за штурвалом. Джеймс Банд расхаживал по рубке с видом заправского морского волка. Папский шпион-брави, стойкий китаец Сыма Цзян, да еще, как ни странно, рыжеволосая Ядвига — супруга добжиньского рыцаря пана Освальда — раньше других привыкли к безумной, по меркам этих времен, скорости и несмолкающему гулу двигателей под ногами. Остальные пока побаивались трофейной немецкой «ладьи» и передвигаясь по «раумботу» с предельной осторожностью.
— Да, повезло, — сдержанно ответил Бурцев.
Он тоже был рад, но боялся отпугнуть удачу.
— Во-о-он там слева, видишь, берег? — не унимался брави.
Бурцев вгляделся. Ничего, кроме неясной серой дымки на горизонте… Может, в самом деле, берег, а может — и нет.
— Это Крит, Василий! Мы уже огибаем Крит. Адриатику прошли, Ионическое море — тоже. Считай, две трети пути позади!
— Ну, и славно!
Бурцев снова смотрел вперед. Садиться на мели или налетать на скалы не хотелось. Но Джеймс, действительно, порадовал. Жаль вот только, радость та длилась недолго.
Минут через пять в рубку вбежала Ядвига — перепуганная, взволнованная донельзя.
— Птицы!
Полячка тоже указывала куда-то в сторону Крита.
Птицы? Ну и подумаешь! С чего такой переполох-то? Мало, что ли, чаек вокруг носится? Бурцев еще раз скользнул взглядом по далекому, сокрытому туманным маревом берегу. И по небу над ним. Глаз зацепился за две крупные точки в безоблачной синеве. Темные точки быстро приближалась. И… и это были не птицы.
Отдаленный гул «Мессершмиттов» они не услышали из-за гудения собственных двигателей. Вот и проворонили противника. Почти проворонили… Стоп машина! Бурцев отключил дизель. Все равно от самолетов не удрать.
На корму, к пулемету!
Бурцев выскочил на палубу. Катер еще двигался по инерции, чуть покачиваясь на слабой волне. Скоро совсем остановится. А по неподвижной цели так удобно бить с воздуха!
Старые знакомцы «Ме-109» уже заходили в атаку. Первый, второй… Ведущий, ведомый… Значит, летчики знают о венецианских событиях? И о «полковнике Исаеве» знают? И о дерзком захвате атомного «раумбота»? А почему бы и нет? Отчего бы, собственно, и не знать-то? В тринадцатом столетии теперь имеется радио. У цайткоманды СС — имеется. И не менее надежная связь между магическими платц-башнями — тоже.
— Вон с палубы! — рявкнул Бурцев. — Все!
Верная дружина с мечами и луками сейчас не помощница.
Правда, оставалась еще слабенькая надежда… На собственную исключительность: до сих пор ведь немцы пытались взять «полковника Исаева» живым. И на важность спецгруза надежда: как-никак, а в трюме угнанного «раумбота» покоится секретное чудо-оружие Третьего Рейха… Не станут же эсесовцы топить свою драгоценную «кляйне атоммине». Или… Или все же станут?
А «Мессершмиты» уже совсем близко. Пикируют. Берут на понты? Будут бить на поражение? Бурцев готовился к худшему. Бурцев готовил кормовое орудие к бою.
Двадцатимиллиметровые крыльевые пушки ведущего «Мессера» ударили по воде. На морской глади взметнулись и побежали к катеру фонтанчики брызг. Пересекли «раумбот» двумя смертоносными росчерками. Грохот, лязг металла за спиной. Испуганные крики… Немецкий ас, отстрелявшись, ловко вывернул в сторону. Ушел безнаказанным.
Бурцев выматерился. Их все же топили! Здорово задело носовую часть, и по всему выходило: в пленных фашики не нуждались. Или так припекло, что не до пленных теперь?