— Сиди здесь, я скоро вернусь. И не издавай громких звуков: ещё испугаешь живность.
— Может, помочь как-то?
— Сиди, — вздохнула. — Будешь только мешать. Он, по идее, ещё далеко и тебе уж точно не стоит волноваться, — пошла в сторону, где слышала звук.
Азек же остался сидеть и ждать, когда вернётся полукровка. И лишь как она отошла метров на сто, с дерева спустился Анлаки, который весь день держался вдали. Он расположился перед хозяином и начал что-то каркать.
— Мне тоже она немного не нравится, — вздохнул человек. — То, что она говорит, страшно. Но если всё это правда, то не удивительно, что она так себя ведёт, — ворон снова что-то сказал. — Не знаю даже, скорее хорошо, что она есть, чем плохо, — птице что-то в этом всём очень не нравится. — Без проводника мне никак. Могу заблудиться и произойдёт что-то плохое, — опять чернокрылый возражает. — Да не выглядит она как кто-то, кто хочет меня убить.
Тем временем Эмилия уже отошла на приличное расстояние. Она, придерживая лук одной рукой, сняла бинты с головы. По извилистой линии почти от лба до затылка идёт большая рваная рана, которая проходит сквозь ухо так, что половина его основания оторвана, но им всё ещё можно двигать, а заканчивается на затылке. Девушка остановилась и прислушалась к природе, двигая ушами. Но признаков сабленосца не ведать: только мелкие птицы, которых уже полно в это время года.
Но вот, спустя минут пять похождений, охотница нашла следы присутствия добычи. Точнее, учуяла едва уловимый запах от одного из деревьев. Она присела и принюхалась. Воняет. Это зверь пометил свою территорию. И, судя по царапинам на коре у земли, не первый раз. Вот и отлично, логово, значит, в пределах нескольких километров. Только даже так найти в лесу его будет непросто. Пусть листья ещё не такие густые, чтобы сильно мешать, но порой растут какие-то кусты, местность весьма холмистая и можно не заметить добычу даже в пяти сотнях метров от себя, при стечении обстоятельств.
Не желая бродить голодной остаток дня, Эмилия вздохнула и поставила лук у дерева, рядом — колчан. А затем начала снимать с себя одежду, под которой спряталось ещё больше бинтов. Грудь, живот, руки в плечевой части и полностью ноги тоже перемотаны, но по походке не сказать, что увечья по всему телу. Да и как пришёл черёд снимать уже слегка грязные бинты, оказалось, что раны есть на спине и конечностях. И у всех формы очень странные, словно когти несколько раз меняли направление удара, что выглядит очень подозрительно, словно всё это было сделано намеренно, но зачем. Также на шее и вдоль спины, где-то на три четверти, идёт рыжая шерсть, которая немного задевает плечи. При этом вдоль позвоночника она имеет белый окрас. Хвост же оставила в бинтах. На шее и ниже бёдер нет ран, но при этом кожа там была закрыта бинтами, что свидетельствует о том, что лиса прятала звериные черты, которых оказалось куда больше, чем казалось на первый взгляд. На пальцах ног имеются небольшие когти, которые, по всей видимости, оказались сточены, чтобы можно было нормально одеться.
Напоследок полукровка сделала из бинтов на колчане повязку, закреплённую в двух местах, но она небольшая, сквозь образованное отверстие рука едва пролезла. А затем на несколько секунд замерла, после чего упала и её тело словно начало ломаться. Хорошо слышен хруст костей, под кожей словно что-то ползает, а сама она покрывается куда более густой шерстью и во всех местах. Ноги с руками словно поломались, после чего начали становиться более тонкими и подобными тем, что у лисы. Тело также начало приобретать характерную форму, а лицо с хрустом удлиняться, пока девушка полностью не превратилась в рыжую лису, правда размером она превосходит обычных зверей, но не намного. И при всём этом раны на спине, голове и конечностях приобрели совсем другой вид и стали похожими на обычные рваные от чьих-то когтей. Собственные даже сейчас сточены.
Дальше Эмилия слегка наклонилась, чтобы колчан окончательно перевалился через её тело на другую сторону и держался тами. После чего подошла к тому же следу сабленосца. Теперь запахи ощущаются куда лучше. Напоследок она взяла в зубы лук за его деревянную часть, перекинув тетивой на спину, и пошла в быстром темпе по запаху. Всю одежду и бинты оставила на месте превращения.
В таком виде полукровка прошла где-то полтора километра, прежде, чем окончательно потеряла след. Он прерывистый, но если походить кругами, то до этого удавалось найти продолжение или другой, более старый, по которому можно идти, но сейчас даже такого нет. Охота опять зашла в глухой тупик и придётся снова просто бродить по окрестности, в надежде найти ещё один запах.