— Но вы ведь видите картину только с одной стороны.
— Я не о том, как к нам относятся. А о том, что мы люди.
— В плане? — не понял чародей.
— Прозвище "полукровка" ничего тебе не говорит? — она посмотрела на собеседника и начала разделывать сабленосца. Кролик пока подождёт.
— Не понимаю, к чему ты клонишь. Дядь Говард говорил, что вы не люди, хотя похожи на нас.
— Расист твой Говард, — лиса с иронией улыбнулась. — Или не знающий просто. Все мы люди. Но не полностью. Мой дед был человеком. Ну как дед. Бабушка была такой же авантюристкой и, думаю, не нужно говорить, как появилась моя мать, раз был человек. А ещё в каком-то поколении вообще все были людьми. Не полукровками, понимаешь? Такими, как я, или рождаются, или становятся. Дураки. Знали бы они, какая судьба будет у потомков.
— Это как? — наследник престола совсем ничего не понимает. Как можно стать наполовину зверем?
— Вот так. Даже ты, если достаточно сильно любишь своего ворона и он согласен, можешь стать полукровкой. Всего-то нужно пойти к знающему шаману, которых уже почти не осталось, — девушка рассказывает всё спокойно в то время, как режет плоть сабленосца. Хоть говорит совсем дикие вещи, по мнению человека. — Почему? Зачем? Я без понятия. Сейчас от этого лишь проблемы и я не могу найти причину становиться подобным мне. Те плюсы не в силах перевесить рабскую судьбу. Детали ритуалов не знаю и не скажу, даже если тебе не интересно. Поэтому все, кто не считает нас людьми, просто расисты. Ненавижу всё это общество. Сгорело бы оно, но увы, не мне, какой-то смертнице, об этом говорить.
— Смертнице? Я не понимаю.
— А как ещё назвать нас? "Авантюрист" не отражает полной картины и служит, по большей части, для тех, кто не хочет прямо говорить "наёмник". Я живу пока есть деньги. А они — до тех пор, пока я работаю. Умереть обычное дело. В конце-концов, я не желаю иметь детей. Зачем? Я не такая тупая, как мои предки, и не создам новую жизнь, чтобы кто-то ещё был или рабом, или наёмником. Ты не подумай, умирать я не собираюсь. Жизнь для меня важнее всего.
— Как ты можешь говорить о подобном с таким спокойствием?
— О том, кто такие полукровки или о себе?
— Второе.
— Ну, — она замерла на пару мгновений, задумавшись, — не вижу ничего плохого, — как-то слишком легко ответила и продолжила заниматься делом. — По крайней мере, с позиции наёмника. Хотя порой и другие авантюристы говорят мне, что я "немного того", но они просто дурачки, — пожала плечами. — Вся эта семья, дети просто фу. Буду жить свободной до конца и сдохну где-то в яме, растерзанная зверями, нежитью, преступниками или другими наёмниками, когда у кого-то лопнет терпение. Без разницы.
— И тебя устраивает такое? — парню совсем дико слышать такое. Ведь ему говорили совсем другое. — Моя судьба была не иметь детей, но остальное же…
— Меня всё более чем устраивает. А у тебя что? По голосу видно, что тебе это не нравится.
— Наследником престола должен был стать мой старший брат, Ираэль. Ему оставалось всего четыре года на момент, когда всё случилось. А я появился просто так, чтобы быть игрушкой для сестры. Но всё пошло не так ещё когда я оказался ей не интересен, — здесь Эмилия не выдержала и начала смеяться. — Что смешного?
— Ой, не могу. Игрушкой для сестры, — она предплечьем, которое ещё не полностью запачкано кровью, вытерла слёзы. — Вот это ты выдал, конечно. И что она с тобой делала?
— Преимущественно кусала, — тихо ответил со стыда. — И выбрасывала из окна, а потом ловила. Всё со злости. Я не сумел стать интересным для неё. Ей оказалось предпочтительнее учиться, а я… Просто где-то был. Если бы не Августин, то совсем ничем бы не занимался.
— Просто представляю, на два года старше сестра выбрасывает брата из окна башни, а потом магией ловит, — что Азеку тяжело говорить, для Эмили утеха.
— Без магии. Она дракон. Была ещё, конечно, не такой большой, но чтобы поднять меня хватало сил. Было страшно. Очень.
— Давай, расскажи ещё что-то. Это такая умора слушать тебя. Не верю, но как смешно.
— А это правда, — парень присел у дерева и прижал к груди колени, после чего обнял их. Ему грустно от этих воспоминаний. Не потому, что было плохо, а наоборот. Лучше уже не будет, наверное. Полукровка же поняла, что лучше не продолжать, и начала пытаться успокоиться. — Хоть Августин взялся за меня и начал обучать пользованию оружием. Только орудовать облегчённым двуручным мечом и глефой оказалось не так тяжело, как натянуть тетиву лука. Или это спустя годы я совсем ослабел.