Юноша продолжал трудиться под палящим послеполуденным солнцем. А в голове сидела мысль о той норе — манящей и устрашающей маленькой дыре и о том, как гравий со слабым эхом стукнулся обо что-то далеко внизу. Френсис знал, что развалины эти были очень старыми. Он знал также из рассказов, что руины постепенно превратились в груды камней после того, как целые поколения монахов и случайных странников искали кто камень, кто куски ржавой стали — люди разбивали большие колонны и плиты и извлекали оттуда древние полоски этого металла, таинственным образом помещенного в камень строителями эпохи, о которой уже забыл мир. Человеческие руки уничтожили почти всякое сходство этих руин со зданиями, высившимися здесь когда-то; хотя нынешний монастырский главный каменщик гордился своей способностью распознавать и указывать контуры былых архитектурных строений. И кое-где еще можно было найти металл, пробившись сквозь толщу камня.
Сам монастырь тоже был построен из этих камней. То, что среди этих развалин после стольких веков можно было обнаружить что-нибудь интересное, Френсис считал нелепой фантазией. Да и не слышал он никогда даже упоминания о подвале или подземелье. Сейчас послушник вспомнил, что главный каменщик особенно подчеркивал: располагавшиеся здесь здания были построены наспех — они не имели глубокого фундамента и размещались по большей части на плоских плитах.
Завершив постройку своего убежища, брат Френсис отважился снова подойти к дыре и заглянул внутрь: как житель пустыни он не мог поверить, что некое место, где можно спрятаться от солнца, еще не занято кем-то другим. Даже если нора и необитаема, кто-нибудь непременно заползет в нее еще до завтрашнего рассвета. С другой стороны, решил юноша, если в норе кто-то и живет, то лучше познакомиться с ним не ночью, а днем. Поблизости не было видно ничьих следов, кроме его собственных, паломника и следов волков.
С внезапной решимостью послушник начал очищать дыру от песка и мелкого щебня. Через полчаса работы дыра не стала больше, но возросла его убежденность в том, что это вход в подземелье. Два небольших полузакрытых валуна, примыкающих к отверстию, были притиснуты один к другому, — казалось, ими заткнули бутылочное горлышко. Стоило Френсису приподнять один камень, как другой тут же скатывался на его место. Еще хуже было, когда Френсис пытался протолкнуть камни внутрь. Но он продолжал свои попытки.
Внезапно палка, которой юноша пользовался как рычагом, выскочила у него из рук от рывка, стукнула его по голове и исчезла в провале. От резкого удара Френсис упал и покатился. Осыпающиеся камни били его по спине, а он лежал задыхаясь и не мог понять, свалился он в дыру или нет. Наконец он ощутил под собой твердую землю и припал к ней. Рев обвала был оглушающим, но коротким.
Ослепший от пыли, Френсис лежал, ловя ртом воздух, и думал, сможет ли он сдвинуться с места — боль в спине была очень сильной. Немного отдышавшись, он с трудом просунул руку под рясу и пощупал, не переломаны ли ребра. В том месте сильно болело. Вынув руку, Френсис увидел, что пальцы влажные и красные. Он дернулся, но, застонав, остался в прежнем положении.
Раздался мягкий звук хлопающих крыльев. Брат Френсис открыл глаза как раз вовремя — он увидел, как стервятник приготовился приземлиться на груду камней недалеко от юноши. Птица тут же снова взлетела, но Френсису показалось, что она наблюдала за ним почти с материнской заботой, как беспокойная наседка. Он быстро огляделся. В небе собралось целое полчище черных птиц, и они кружили удивительно низко. Стоило юноше шевельнуться, как они взмыли выше. Вдруг, забыв о том, что у него может быть сломан позвоночник или ребро, Френсис вскочил на ноги.
Пыльный столб, поднявшийся из дыры, унесся прочь, гонимый ветром. Послушник надеялся, что кто-нибудь увидит этот столб пыли с монастырской дозорной башни и придет узнать, в чем дело. У его ног в земле зияла дыра, в которую провалилась часть камней. Вниз вела лестница, но лишь верхние ее ступеньки не были погребены под обвалом, который, начавшись шесть веков назад, сейчас — с помощью брата Френсиса — завершился с таким грохотом и ревом.
На стене виднелась до половины засыпанная надпись. Собрав воедино свои скудные познания в древнем английском, послушник с запинкой шепотом прочитал: «Радиационное убежище. Максимальное число людей — 15. Запас продовольствия на 180 дней для одного человека. Войдя в убежище, удостоверьтесь, что первая дверь надежно заперта и герметизирована, что подключено защитное устройство против вторжения лиц, получивших дозу облучения. Убедитесь, что с внешней стороны зажглись предупредительные огни…»