Единственное, что мне пока что удалось узнать о песне — это то, что она происходила из совершенно другого источника, нежели Истинная Магия. Фейри понятия не имели, кто дал им ее и зачем. Она была дарована с прямым указанием — пользоваться ей только при крайней необходимости и всегда помнить, что у нее есть своя цена.
Вторая часть указания заставила меня поволноваться. Что за цена?
Мое воображение пустилось во все тяжкие. Песня убьет того, кто ее поет? Если мы ее найдем, я умру во время ее использования?
Остальное, что я узнала, было лишь бессмысленными мифами и легендами — некоторые говорили, что песнь божественна и представляет собой истоки знакомой нам жизни, что это она спровоцировала «Большой Взрыв». Другие утверждали, что она происходила от расы, более технологически развитой, чем Туата де Дананн, от расы, эволюционировавшей до более высокой ступени и даровавшей песнь другой расе, которую они сочли перспективной.
Впрочем, каждый миф имел в себе общую черту — песнь имела свою цену. Некоторые гласили, что если раса ею «воспользуется» (опять это чертово слово), то не случится ничего неправильного, цена не будет слишком высока.
«Неправильное» — это крайне неопределенное слово. Я сделала много всего неправильного. Аналогично, «высокая» цена — тоже крайне неясное понятие, зависящее от того, кому ее придется платить.
Телефон завибрировал новым сообщением от Танцора.
Закончил. Готов опробовать. Встретимся здесь или где?
КиСБ, написала я в ответ.
Несколько месяцев назад я написала несколько длинных писем: одно для родителей, одно для Бэрронса, одно для Дэни. Это было до возвращения Алины, иначе я бы и ей написала.
Они хранились наверху, в моей спальне, между двумя моими любимыми книгами, слегка заметные. Я знала, что если умру, то или мои родители придут разобрать мои вещи, или Бэрронс в конце концов на них наткнется.
Я написала ему смс.
Встречаемся с Танцором в КиСБ. Он закончил трансформировать музыку. Все готово к пробе.
Если я умру сегодня, то одним из последних хочу увидеть лицо Бэрронса.
Однако я не хотела, чтобы кто-то из моей семьи это видел.
***
Бэрронс пришел, одетый в покрытые грязью джинсы и грязную черную футболку. Он выглядел огромным, брутальным и адски сексуальным. Я почти никогда не видела его неряшливым, и это буквально захватывало дух. Каким-то образом в повседневной одежде он выглядел еще более экзотичным и животным в хорошем смысле. Я знала, что он лежал на животе и выгребал грязь из-под черных дыр, и я восхищалась тем, что он не колебался и не боялся запачкать руки, чтобы защитить важные для него вещи. С резкими чертами лица, грязный, грубоватый и анахронично человечный и хищный, таким он меня возбуждал. Кого я обманываю? Этот мужчина всегда меня возбуждал.
Свежие черные и красные татуировки покрывали большую часть правой руки и часть левой, и я знала, пока спала, он или сам делал себе татуировки, или же они с Риоданом делали татуировки друг другу.
— У тебя есть идеи, как это сделать? — спросил он, врываясь внутрь. Затем он резко остановился у края своего бесценного антикварного ковра, уставившись на свои грязные ботинки.
Я покачала головой. Затем слегка усмехнулась и попросила грязь исчезнуть с его ботинок.
Он поднял голову и посмотрел на меня, возвращая усмешку.
— Ну и кто из нас теперь из «Моя жена меня приворожила»? Ты остальным сообщила?
— Видимо, я, — бодро отозвалась я. — И нет. Давай просто сделаем это и посмотрим, что будет. Я подумала, можно попробовать на сфере возле церкви. Она ближайшая.
Танцор пришел считанные минуты спустя и принес с собой ноутбук.
— Не знаю, понадобятся ли нам колонки или этого будет достаточно.
Я пристально посмотрела на него, ошарашенная темными кругами под его глазами, и вновь подумала об Эликсире Жизни. Когда он протянул мне ноутбук, я спросила:
— Если бы здесь было эльфийское зелье, способное сделать тебя бессмертным, ты бы его выпил?
Он бросил на меня проницательный взгляд и насупился.
— Иисусе, теперь все знают?
— Практически да, — ответила я. — И не выпускай колючки. Мы заботимся о тебе.
— Не обращайся со мной как с инвалидом, — сухо ответил он.
— И не собиралась. Так выпил бы?
— Нет. Я достаточно изучал Фейри. Ты знала, что зелье в конечном счете разрушает бессмертную человеческую душу?