— На лекцию собралась? Как дела дома? — приветливо спросила она.
Сяо-янь процедила сквозь зубы:
— Спасибо. Дома все в порядке. А ты тоже на лекцию?
Дао-цзин взяла ее за руку:
— Сяо-янь, я вижу, тебе нелегко. Ты в чем-то не разобралась! Если веришь мне… — Дао-цзин посмотрела по сторонам.
В глазах Сяо-янь промелькнул страх. Она что-то хотела сказать, но раздумала и, резко повернувшись, ушла, почти убежала.
Эта неожиданная перемена в Сяо-янь нарушила все планы Дао-цзин и создала новые осложнения. Несомненно, здесь поработал Дай Юй. Но как это ему удалось? Дао-цзин терялась в догадках. Сяо-янь пользовалась авторитетом среди студентов. Поэтому, если ее не вырвать из-под влияния Дай Юя, она может стать орудием в руках врага. Дао-цзин больно переживала поведение своей подруги. Она лишилась сна. Партия впервые поручила ей самостоятельное задание, а у нее с самого начала такая серьезная неудача. Что делать?..
Прошло еще два дня. Дао-цзин вместе со всеми слушателями возвращалась с лекции. Неожиданно на лестнице ее догнали два студента. Один из них схватил ее за плечи, а другой — худой, похожий на обезьяну — ударил по лицу и, потрясая кулака ми, заорал:
— Изменница! Шпионка! Бесстыжая! Как ты осмелилась появиться в университете?! Убирайся!
— Попробуй приди еще раз — вышвырнем! — пригрозил другой.
Возмущенная Дао-цзин стала сопротивляться и ответила пощечиной обидчику, но хулиганы с силой столкнули ее вниз по лестнице. Дао-цзин споткнулась и покатилась, больно ударяясь о ступени. Она с трудом поднялась. Чьи-то заботливые руки помогли ей… В толпе зевак Дао-цзин заметила побледневшее как полотно лицо Ван Сяо-янь. Рядом с ней скалил зубы ударивший ее сопляк с обезьяньим лицом.
Словно пелена застлала ей глаза. Потом ее охватил гнев. Кто мог знать здесь, что она Линь Дао-цзин? Только Ван Сяо-янь! Значит она, лучшая подруга, выдала ее! Кто же иначе? Об этом страшно было подумать! Дао-цзин бросила на Ван Сяо-янь взгляд, полный презрения, и вытерла кровь на лице.
Вечером Дао-цзин созвала чрезвычайное совещание коммунистов университета. Их было трое — Хоу Жуй, У Юй-пин и Лю Ли.
Собрались в скромной чистенькой комнатке Лю Ли — двадцатидвухлетней студентки английского факультета. Избиение Дао-цзин вызвало возмущение товарищей. Совещание было бурным и коротким.
— По мнению товарищей, к которому, ознакомившись с обстановкой в университете, присоединяюсь и я, сегодня нашей важнейшей задачей является пробуждение студенческой массы и руководство выступлениями студентов. — Дао-цзин сняла с лица повязку, которая мешала ей говорить. — Надо поднять тех, кто активно участвовал в движении за спасение родины. Их надо сделать костяком нашей организации и затем с их помощью сплачивать остальных студентов. Нас, коммунистов, очень мало. Если мы не вовлечем в борьбу прогрессивное студенчество, то никогда не покончим с этим, небывалым прежде затишьем в университете.
— Товарищ Лу Фан права, — взяла слово Лю Ли. — Мы не должны быть коммунистами только на словах. Скоро год, как Сюй Хуэй ушла, а что мы сделали? Ничего. Боялись раскрыть себя и очутиться в тюрьме. Посмотрите на другие университеты — на «Цинхуа», «Яньцзин»![127] — Лю Ли строго посмотрела на Хоу Жуя. — Там активно развертывается патриотическое движение. Это все работа коммунистов, проявление боевого духа партийной организации. И у нас должно быть так!
Лю Ли говорила смело, резко, энергично. Это было трудно ожидать от девушки с пухлым, почти детским лицом.
— Правильно! — сказал молчаливый У Юй-пин. — У нас надежные студенты, есть много молодежи, настроенной патриотически и готовой отдать все свои силы родине. Только за последнее время мы ничего не предприняли, чтобы организовать людей. Чего мы ждем? Если даже прогрессивные студенты не находят сегодня применения своим силам, то что говорить про средних! А всякие там гоминдановцы, троцкисты, националисты, анархисты и прочие действуют вовсю.
Дао-цзин внимательно слушала эти выступления. Они придавали ей силу. «Пекинский университет с его славными традициями «Движения 4 мая», конечно, не отстанет. Он лишь пока окутан туманом», — подумала Дао-цзин и улыбнулась; теперь даже боль от ушибов казалась легче.
— Критика очень и очень правильная. Приход товарища Лу Фан, ее кровь пробудили нас, — чуть заикаясь, начал Хоу Жуй. Сегодня он уже не улыбался. — Я не хочу сейчас углубляться в теорию. Нам надо действовать. В Бэйпине готовится создание Единой студенческой ассоциации, а наши студенты топчутся на месте. Кого только нет в нашем союзе: и отсталые, и прогрессивные, и даже реакционные студенты. Нам нужно переизбрать руководство студенческого союза и подумать над тем, как оздоровить его, взять под наш контроль и слить с Ассоциацией. Правильно я говорю?
127
«Яньцзин» — университет в Пекине, содержавшийся на средства американцев. После установления народной власти в Китае был слит с Пекинским университетом.