Детство Гайаваты
В летний вечер, в полнолунье,В незапамятное время,В незапамятные годы,Прямо с месяца упалаК нам прекрасная Нокомис,Дочь ночных светил, Нокомис.
Как дитя, она играла,На ветвях на виноградныхМеж подруг своих качалась,И одна из них, сгораяЗлобой ревности и мести,Эти ветви подрубила,И на Мускодэ упала,На цветущую долину,Замирая от испуга,Летним вечером Нокомис.«Вон звезда упала с неба!» —Говорил народ в селеньях.
Taм, на мягких мхах и травах,Там, среди стыдливых лилий,В тихой Мускодэ, в долине,В звездном блеске, в лунном свете,Стала матерью Нокомис,Назвала дочь первородной —Назвала ее Веноной,И, как лилия в долине,Расцвела ее Венона,Стала гибкой, стала стройной,Точно лунный свет прекрасной,Точно звездный отблеск нежной.
И Нокомис часто сталаГоворить, твердить Веноне:«О, страшись, остерегайсяМэджекивиса, Венона!Никогда его не слушай,Не гуляй одна в долине,Не ложись в траве меж лилий!»
Но не слушалась Венона,Не внимала мудрой речи,И пришел к ней Мэджекивис,Темным вечером подкрался,С тихим шепотом склоняяНа лугу цветы и травы.Там прекрасная ВенонаМеж цветов одна лежала,Там нашел ее коварныйВетер Западный – и началОчаровывать ВенонуСладкой речью, нежной лаской, —И родился сын печали,Нежной страсти и печали,Дивной тайны – Гайавата.
Так родился Гайавата;А коварный Мэджекивис,Бессердечный МэджекивисУж покинул дочь Нокомис,И недолго после билосьСердце нежное Веноны:Умерла она в печали.
Долго с криками рыдала,Долго плакала Нокомис:«О, зачем жестокий ПогокНе меня унес с собою?Лучше б мне лежать в могиле!Вагономин, вагономин!»
На прибрежье Гитчи-Гюми,Светлых вод Большого Моря,С юных дней жила Нокомис,Дочь ночных светил, Нокомис.Позади ее вигвамаТемный лес стоял стеною —Чащи темных, мрачных сосен,Чащи елей в красных шишках,А пред ним прозрачной влагойНа песок плескались волны,Блеском солнца зыбь сверкалаСветлых вод Большого Моря.
Там, в тиши лесов и моря,Внука нянчила Нокомис,В люльке липовой качала,Устланной кугой и мохом,Крепко связанной ремнями,И, качая, говорила:«Спи! А то отдам медведю!»Там, баюкая, певала:«Эва-ия, мой совенок!Что там светится в вигваме?Чьи глаза блестят в вигваме?Эва-ия, мой совенок!»
Много-много рассказалаО звездах ему Нокомис;Показала хвост кометы —Ишкуду в огнистых косах,Показала Танец Духов,Их блистающие ратиВ небесах Страны Полночной,В Месяц Лыж морозной ночью;Показала серебристыйПуть всех призраков и духов —Белый путь на темном небе,Полном призраков и духов.
Вечерами, теплым летом,У дверей сидел малютка,Слушал тихий ропот сосен,Слушал тихий плеск прибоя,Звуки дивных слов и песен:«Минни-вава!» – пели сосны,«Медвэй-ошка!» – пели волны».
Видел мушку, Ва-ва-тэйзи,Что, сверкая белой искрой,Светит в сумраке вечернемНад травою и кустами,И тихонько пел ей песню,Что Нокомис научила:«Ва-ва-тэйзи, Ва-ва-тэйзи!Брошка, огненная мушка,Крошка, белый огонечек!Потанцуй еще немножко,Посвети мне, попрыгунья,Белой искоркой своею:Скоро я в постельку лягу,Скоро я закрою глазки!»
Видел, как над Гитчи-Гюми,Отражаясь в Гитчи-Гюми,Подымался полный месяц,Видел тень на нем и пятнаИ шептал: «Что там, Нокомис?»А Нокомис отвечала:«Раз один сердитый воинПодхватил старуху бабкуИ швырнул ее на небо,Зашвырнул на месяц прямо.Так она там и осталась».
Видел радугу на небе,На востоке, и тихонькоГоворил: «Что там, Нокомис?»А Нокомис отвечала:«Это Мускодэ на небе;Все цветы лесов зеленых,Все болотные кувшинки,На земле когда увянут,Расцветают снова в небе».
Если сов он слышал в полночь,Вой и хохот в чаще леса, —Он дрожа кричал: «Кто это?»Он шептал: «Что там, Нокомис?»А Нокомис отвечала:«Это совы собралисяИ по-своему болтают,Это ссорятся совята!»
Так малютка, внук Нокомис,Изучил весь птичий говор.Имена их, все их тайны:Как они вьют гнезда летом,Где живут они зимою;Часто с ними вел беседы,Звал их всех: «мои цыплята».