Генри Лонгфелло
Песнь о Гайавате
Перевод И. Бунина
ВСТУПЛЕНИЕ
Если спросите – откудаЭти сказки и легендыС их лесным благоуханьем,Влажной свежестью долины,Голубым дымком вигвамов,Шумом рек и водопадов,Шумом, диким и стозвучным,Как в горах раскаты грома? —Я скажу вам, я отвечу:
«От лесов, равнин пустынных,От озер Страны Полночной,Из страны Оджибуэев,Из страны Дакотов диких,С гор и тундр, с болотных топей,Где среди осоки бродитЦапля сизая, Шух-шух-га.Повторяю эти сказки,Эти старые преданьяПо напевам сладкозвучнымМузыканта Навадаги».
Если спросите, где слышал,Где нашел их Навадага, —Я скажу вам, я отвечу:«В гнездах певчих птиц, по рощам,На прудах, в норах бобровых,На лугах, в следах бизонов,На скалах, в орлиных гнездах.
Эти песни раздавалисьНа болотах и на топях,В тундрах севера печальных:Читовэйк, зуек, там пел их,Манг, нырок, гусь дикий, Вава,Цапля сизая, Шух-шух-га,И глухарка, Мушкодаза».
Если б дальше вы спросили:«Кто же этот Навадага?Расскажи про Навадагу», —Я тотчас бы вам ответилНа вопрос такою речью:
«Средь долины Тавазэнта,В тишине лугов зеленых,У излучистых потоков,Жил когда-то Навадага.Вкруг индейского селеньяРасстилались нивы, долы,А вдали стояли сосны,Бор стоял, зеленый – летом,Белый – в зимние морозы,Полный вздохов, полный песен.
Те веселые потокиБыли видны на долинеПо разливам их – весною,По ольхам сребристым – летом,По туману – в день осенний,По руслу – зимой холодной.Возле них жил НавадагаСредь долины Тавазэнта,В тишине лугов зеленых.
Там он пел о Гайавате,Пел мне Песнь о Гайавате, —О его рожденье дивномО его великой жизни:Как постился и молился,Как трудился Гайавата,Чтоб народ его был счастлив,Чтоб он шел к добру и правде».
Вы, кто любите природу —Сумрак леса, шепот листьев,В блеске солнечном долины,Бурный ливень и метели,И стремительные рекиВ неприступных дебрях бора,И в горах раскаты грома,Что как хлопанье орлиныхТяжких крыльев раздаются, —Вам принес я эти саги,Эту Песнь о Гайавате!
Вы, кто любите легендыИ народные баллады,Этот голос дней минувших,Голос прошлого, манящийК молчаливому раздумью,Говорящий так по-детски,Что едва уловит ухо,Песня это или сказка, —Вам из диких стран принес яЭту Песнь о Гайавате!
Вы, в чьем юном, чистом сердцеСохранилась вера в бога,В искру божью в человеке;Вы, кто помните, что вечноЧеловеческое сердцеЗнало горести, сомненьяИ порывы к светлой правде,Что в глубоком мраке жизниНас ведет и укрепляетПровидение незримо, —Вам бесхитростно пою яЭту Песнь о Гайавате!
Вы, которые, блуждаяПо околицам зеленым,Где, склонившись на ограду,Поседевшую от моха,Барбарис висит, краснея,Забываетесь пороюНа запущенном погостеИ читаете в раздумьеНа могильном камне надпись,Неумелую, простую,Но исполненную скорби,И любви, и чистой веры, —Прочитайте эти руны,Эту Песнь о Гайавате!
ТРУБКА МИРА
На горах Большой Равнины,На вершине Красных Камней,Там стоял Владыка Жизни,Гитчи Манито могучий,И с вершины Красных КамнейСозывал к себе народы,Созывал людей отвсюду.
От следов его струилась,Трепетала в блеске утраРечка, в пропасти срываясь,Ишкудой, огнем, сверкая.И перстом Владыка ЖизниНачертал ей по долинеПуть излучистый, сказавши:«Вот твой путь отныне будет!»
От утеса взявши камень,Он слепил из камня трубкуИ на ней фигуры сделал.Над рекою, у прибрежья,На чубук тростинку вырвал,Всю в зеленых, длинных листьях;Трубку он набил корою,Красной ивовой корою,И дохнул на лес соседний,
От дыханья ветви шумноЗакачались и, столкнувшись,Ярким пламенем зажглися;И, на горных высях стоя,Закурил Владыка ЖизниТрубку Мира, созываяВсе народы к совещанью.
Дым струился тихо, тихоВ блеске солнечного утра:Прежде – темною полоской,После – гуще, синим паром,Забелел в лугах клубами,Как зимой вершины леса,Плыл все выше, выше, выше, —Наконец коснулся небаИ волнами в сводах небаРаскатился над землею.
~ 1 ~