Вот как?
Позади стоял ее конь, на котором уже сидела Диллей, почти такая же грязная, как Кейлех, но живая, хотя, глаза ее не выражали ничего, были пустыми и безжизненными. Да и конь стоял подозрительно тихо.
Тихий детский смех заставил женщину обернуться и стать в боевую стойку. При этом так и не удалось сдержать стон, потому что каждое движение отдалось болью в измученном теле, из которого вытянули все соки. Маленькая девочка в коротком беленьком платьечке, в венке из лилий и кувшинок (это среди зимы-то!) на зелёноволосой головке, прижимающая к себе куклу, сплетенную из водорослей. Босые ножки стояли прямо на снегу, но следов вокруг не было. Девочка задорно рассмеялась, и Кейлех снова упала на снег.
- Прости меня, болотная хозяйка. Я напакостила в твоем болоте. И возместить мне нечем. И отблагодарить за спасенную жизнь…
Язык заплетался, и Кей не могла вымолвить положенных при общении с духами ритуальных фраз.
Девочка снова рассмеялась, правда, это не означало, что дух доволен. Но вроде, убивать не торопится, но не факт, что не искалечит. Кто их настроение распознает верно, а тем более до мелочей?
- Одни хозяева ушли, другие пришли, - задорно сообщила девочка женским взрослым голосом, - Все равно бы убираться после них пришлось, а так ты все вычистила… Нам даже мяско для пира сварила…
И исчезла.
Вот оно как. Одна нечисть ушла, другая скоро придет. Мяско говоришь? Ох, не стоит в ближайшее время подходить к болоту.
Глава 6
Кейлех ненавидела болеть, но в этот раз простуда подвернулась на ее пути весьма и весьма удачно. Телу и разуму надо было отдохнуть и от действий, и от людей.
Кашель, насморк и раздираемое болью горло — женский организм не оставила без внимания ни одна из этих пакостей. В итоге Кей несколько дней валялась в постели, закутанная в одеяла, и поглощала лекарства в неимоверных количествах. Самым безобидным из зелий был настой малины, и поскольку лечил ее Альсаэль, порой Кейлех казалось, что маг ставит на ней опыты.
В болезни был только один очевидный плюс: масса свободного времени и отсутствие людей (просто многие боялись заразиться).
В общем, то, что Кей заболела, было вполне закономерно. Схватка на болоте не прошла без последствий. В промокшей одежде (которую из-за невозможности починки, пришлось потом сжечь), она отвезла Диллей домой к отцу. Крестьянин готов был лизать снег под ее ногами, и не любившая лести Кейлех тут же поспешила смотаться домой. И что же? Как ей, промокшей, после скачке по зимнему морозу подхватить не воспаление легких, а просто банальную простуду? Просто чудо.
Когда жар спал, и болезнь отступила, Кей могла спокойно поразмыслить.
Итак, девочка Диллей. Мать умерла пять лет назад от несчастного случая, но Кей не удивилась бы, если бы кто-то их благородных хозяев сих мест имел отношения к ее происхождению на свет. Если не Диллей, то её матери. Тут поработал дед по материнской линии? Тоже возможно. Родственная связь была, но, чтобы определить, по чьей линии, надо было иметь в живых хотя бы одного из родителей… для сравнения.
Сейчас, в темноте ночи, когда не хотелось спать (прекрасно отоспалась днем), Кейлех вспоминала свои первые ощущения при первой встрече с Диллей. Свою, родственную, кровь Кейлех, как шаман, почуяла сразу. Это нельзя объяснить, это словно бумага, подсунутая под нос, в которой говорится, что перед ней родственник. И точно, не отцовская, а сильно разбавленная материнская кровь… в следующем поколении уже и не различима будет.
Легкое дуновение ветра, или сквозняк… При закрытом окне. Кей замерла, потом приподнялась на локте.
- Ну и что ты тут делаешь?
Она потянулась за халатом и встала. Накинув халат, не совсем твердой походкой долго лежавшего и мало ходившего человека, прошла к своему любимому креслу, сварливо буркнула:
- Убирайся. Это мое кресло.
- Нельзя, что ли, посидеть? – улыбнулся Альс, но послушно встал, уступая место Кей.
Свечей не зажигали. Оба прекрасно видели в темноте.
- Как давно ты здесь по ночам сидишь?
Альс усмехнулся, очень медленно разлил вино по кубкам. Кей с интересом наблюдала за его действиями. Маг обхватил ладонями сначала один кубок, будто старался согреть вино, потом второй. Потом передал первый кубок Кей и уселся прямо на ковер у ее ног. Женщина молча пригубила вино. Оно оказалось неожиданно горячим, но не таким, чтобы обжечься.
- Спасибо.
- Не за что. Тебе это не помешает. Еще не вылечилась.
- Ты не ответил не вопрос. Как долго ты проводишь ночи у меня в комнате?
- С месяц.
Кей сделала еще один глоток, ожидая продолжения беседы. Маг поёжился от её пристального взгляда.
- Прости меня… Но каждую ночь тебе снятся кошмары. И я чувсивую твою боль и твой страх. Ты от них избавиться не можешь. Вот я и решил тебе помочь…
- Спасибо, конечно. Но мог бы предупредить… Неприятно, знаешь, узнать, что каждую ночь тебя посещает посторонний мужчина, а ты об этом ни слухом, ни духом.
Альс нервно усмехнулся.
- Посторонний? Если ты хочешь, я перестану таковым быть. Моей назовись, Кейлех.
Кей от неожиданности поперхнулась вином. Она уставилась на мага. Несколько минут они буравили друг друга светящимися в темноте глазами.
«Моей назовись»… эта простая фраза в Орлении означала предложение вступить в законный брак. С чего это он вдруг делает предложение?
- Господин Альсаэль, не забывайся! – гнев проступил на лице, заставил выпрямить поникшие плечи. Но, смягчившись, она все-таки решила объяснить: - Альс, я не собираюсь выходить замуж. Ни за кого. К тому же, совсем скоро я собираюсь уехать отсюда. На север, к родственникам матери, - соврала женщина.
- Возьми меня с собой, - полупросьба-полувздох.
- Альс, я не могу…
Немного помолчали. Когда пауза совсем затянулась, маг тяжело и шумно вздохнул.
- Все в порядке, забыли. – Он поспешно поднялся с ковра и поставил на столик кубок. – Считай, что этого разговора и не было.
Кей резко вскочила, едва не пролив вино (слабость, еще не прошедшая после болезни, давала о себе знать).
- Альс, я…
- Я все понимаю. – Альс перехватил падающий кубок и поставил на стол рядом со своим.
Они стояли рядом, почти вплотную, не зная, что сказать друг другу. Альс положил руки на ее талию, а она запрокинула голову, для себя еще не решив, подволит ли что-то ему или нет. Маг приник к ее губам. Его рука проникла под халат и, обняв стан, прижал ее к себе. Вдруг Кейлех отстранилась и, опустив глаза, тихо, рубленными фразами, прошептала:
- Не надо. Ничего не получится. Я не могу. Прости.
- Понимаю. Значит, останемся друзьями, - Альс отступил от нее, стараясь говорить спокойно и буднично. – Я полетаю. Закрой за мной окно.
Кей молча смотрела в след Альсаэлю. Вот и еще одна возможность тихой семейно жизни прошла мимо нее. Точнее, не прошла, а постучалась в это окно, а Кей не впустила, а напротив, прогнала. Глупая женщина! Или не глупая? Или Кейлех просто обидела еще одного хорошего человека. Еще одного? Кейлех будто кто-то толкнул в спину. Мысли о Альсе тут же покинули ее голову. Обув сапоги и запахнувшись в плащ, она, применив недавно сделанный ею же амулет невидимости, вышла в коридор.
У двери в скромную комнату Кирнана ее никто не ждал. Женщина осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Спертый воздух, это плохо, надо побранить служанку за лень. Кей проскользнула внутрь и остановилась над спящей в кресле пожилой служанкой. Затаила дыхание и, разжав кулак у лица спящей женщины, так, чтобы служанка вдохнула розоватый порошок. Женщина дернулась, всхрапнула, но продолжил спать. Кейлех перевернула амулет другой стороной, став снова видимой для всех. Впрочем, все равно видеть ее мог только лежащий на кровати Кирнан. Комната, была небольшой, но чего еще может ожидать бедный родственник. Светильник с тремя свечами бросал причудливые тени на лицо больного. Тело было перебинтовано полностью – слишком много мелких и крупных ран было на нем. Мужчина, израненный жабалюдами, потерявший много крови, поправлялся медленно. Раны, благодаря искусному лечению, затягивались быстро, но слабость не проходила, а это в данный момент очень устраивало Кейлех.