Отец обнимает их, мать им молвит;
"Дочки мои, отправляйтесь с богом.
Я и отец ваш — с вами душою.
Поезжайте в Каррьон, ваш удел законный.
Сдается, вас выдали замуж в час добрый",
Родителям руку целуют сестры,
Благословляют те их любовно.
Сбираются Сид и вассалы в дорогу.
Ретивы их лошади, крепки брони.
Из Валенсии светлой инфанты уходят.
Служанок обняли Сидовы дочки.
На рысях выезжают все за ворота.
Скачет мой Сид с вассалами бодро,
Хотя по птичьему видит полету,
Что проку не будет от брака такого.
Но он заключен, и его не расторгнешь.
126
"Эй, Фелес Муньос, мой кровный племянник,
Двоюродный брат милых дочек наших,
Тебе проводить до Каррьона их надо.
Взгляни на надел, что дан им мужьями,
И с вестью ко мне возвращайся сразу".
Муньос в ответ: "От души согласен".
Тут к Кампеадору подъехал Минайя:
"В Валенсию, Сид, вернуться пора нам,
Коль соизволит творец всеправый,
У каррьонцев в гостях мы еще побываем".
"Эльвира и Соль, храни вас создатель!
Ближним своим живите на радость".
"Дай бог вам здоровья!" — зятья отвечают.
Нелегким и долгим было прощанье.
Отец и дочери громко рыдают.
Вторят вассалы их горькому плачу.
"Эй, Фелес Муньос, мой кровный племянник,
В Молине вы нынче станете на ночь.
Абенгальбону поклон передайте.
Он друг мне, так пусть окажет вниманье
Мужьям моих дочек, каррьонским инфантам,
Что нужно в пути — им все предоставит,
Вплоть до Медины проводит сам их.
А я с ним потом с лихвой рассчитаюсь".
Как ноготь с перстом, тут они расстались.
В Валенсию Сид вернулся обратно.
Инфанты каррьонские едут дальше,
В Санта-Мария-д'Альварассин скачут,
Там отдыхают на кратком привале,
В Молину спешат, поспевают к закату.
127
Мавр Абенгальбон увидеть их счастлив,
Гостей принимает с великим тщаньем.
Боже, как щедр он, как ласков с каждым!
В путь провожает их сам спозаранок,
Две сотни конных берет для охраны.
Проходят они по Лусонскому кряжу,
По Арбухуэло к Халону съезжают,
В Ансарере на ночь становятся станом.
Сидовым дочкам дал мавр подарки,
А каррьонским инфантам — коней немало.
Сделал все это он Сида ради.
Достатки мавра увидели братья,
Предательство злое задумали тайно;
"Раз Сидовых дочек мы бросим со срамом,
Убьем и Абенгальбона также,
Себе заберем все богатство мавра,
Как доход с Каррьона, надежно припрячем.
Сиду взыскать его с нас не удастся".
Подслушал сговор каррьонцев коварных
Один из мавров, по-нашему знавший,
Таиться не стал, остерег алькальда:
"Тебя как сеньора я предупреждаю;
Инфанты на жизнь твою злоумышляют".
Мавр Абенгальбон и храбр и умен.
Две сотни конных ведет он с собой,
Подъезжает к инфантам, играя копьем.
Пришлись им не по сердцу речи егоз
"Не будь мне помехой пред Сидом долг,
Узнал бы весь мир, как плачу я за зло.
Сидовых дочек к отцу б я отвез,
А вам бы вовек не увидеть Каррьон".
128
"Скажите, инфанты, в чем я провинился,
Что вы за службу мне смерти хотите?
От вас ухожу я, предатели злые.
Простите меня, доньи Соль и Эльвира,
Но нет до каррьонцев мне дела отныне.
Дай бог, что с небес управляет миром,
Чтоб горя ваш брак не доставил Сиду".
Так молвил мавр и уехал быстро,
Реку Халон перешел с дружиной,
Вернулся, разумный, к себе в Молину,
Вот с Ансарерой инфанты простились,
И ночью, и днем едут без передышки,
Взяли правей Атьенсы скалистой,
Сьерру-де-Мьедос минули рысью,
За Монтес-Кларос перевалили.
Слева владенье Аламоса — Гриса,
Где Эльфу он в гроте держал, как в темнице;
Справа Сант-Эстеван, но дотоль не близко.
В лес Корпес инфанты теперь углубились.
Горы вокруг, дубы вековые,
Хищные звери повсюду рыщут.
Нашлась там лужайка с источником чистым.
Шатер у воды инфанты разбили,
Заночевали с людьми своими.
Обнимают их жены, ласкают пылко,
Но худо бедняжкам придется с денницей.
Заутра на мулов добро погрузили,
Свернули шатер, для ночлега служивший.
Слуги господ обогнали на милю:
Велели инфанты, чтоб все удалились —
И челядинцы, и челядинки,
Чтоб только жены остались с ними, —
Любовью, мол, хочется им насладиться.
Вот они — вчетвером, далеко — остальные.
Недоброе дело у братьев в мыслях;
"Эльвира и Соль, говорим вам открыто:
Ждет вас бесчестье в горах этих диких,
Уедем мы сами, а вас покинем.
Надела вам в Каррьоне не видеть.
Пусть узнает об этом мой Сид Руй Диас.
За шутку со львом мы ему отплатили".
Не оставили женам ни шуб, ни накидок,
До исподнего сняли, что на них было.
Шпоры остры у изменников низких,
Плети ременные крепко свиты.
Донья Соль это видит и молвит тихо:
"Фернандо и Дьего, явите милость.
У вас на боку две шпаги стальные,
Колада с Тисоной, что дал наш родитель.
Обезглавьте нас, и умрем мы безвинно,
Знают все, христиане и сарацины:
Ни в чем перед вами мы не согрешили.
Дурной вы пример, нас избив, подадите,
Навеки за это чести лишитесь,
На себя навлечете везде укоризну".
Не вняли злодеи, как их ни просили,
Избивают они сестер беззащитных,
Плетьми ременными хлещут с гиком,
Шпорами колют — кровь так и брызжет.
У женщин рубцами тело покрыто,
Исподнее взмокло и все обагрилось,
А сердце ноет от тяжкой обиды.
Вот счастье бы им ниспослал вседержитель,
Кабы мой Сид там тогда объявился!
Несчастных до смерти чуть не забили,
Алеет кровь на одежде их нижней.
Примахались у братьев руки и спины —
Лютовали инфанты в полную силу.
Сидовы дочки без чувств поникли.
Бросили их в дубраве пустынной,
129
Забрали их шубы из горностая.
Без накидок в платьев, в одних рубахах,
В горах, меж птиц и зверей плотоядных,
Лежат они, знайте, почти бездыханны.
Окажись здесь мой Сид, вот было бы счастье!
130
Инфантами брошены замертво жены,
Сказать друг дружке не могут ни слова.
Бахвалясь, мужья их мчат через горы:
"За брак наш постылый свели мы счеты.
Наложниц — и то нам не надо подобных.
Насильно король нас женил на неровнях.
За шутку со львом мы отметили с лихвою",