Пробуждаемые детьми Айрэ к новому воссиянию, дабы затем из света обратиться в их дыхании чем-то иным, будь то поток воздуха, несокрушимый металл или же капли воды, пробившиеся во Мглу звездные нити оказывались столь ярки, что прорывалась порой поверхность океана уже с другой стороны. И подобно тому, как один сумевший прорваться глубоко вниз через мрак луч некогда пробудил Айрэ от похожего на сон без сновидений существования, которое вели все призраки темного океана, теперь уже от Звездного Полотна отделился мощный поток света, осознавший себя отдельно ото всех прочих, пробудивший собственную волю и устремившийся вниз, прямо к зарождавшемуся у самой поверхности Мглы миру. И когда путь его был завершен, ослепительным золотом воссияло в небесах новорожденного мира великое Солнце.
Сплелись золотые лучи царственного Солнца с чистым и безмятежным эфиром вышних вершин мировых, и стали обращаться в стены и башни прекрасных небесных чертогов, разраставшихся во все стороны от увенчанного хрустальным куполом, чрез которых виден был ясный образ самого Звездного Полотна, исполинского зала, в центре которого высился исполинский сияющий трон. И проносился свет Солнца чрез священные чертоги, отражаясь от тысяч зеркал и преломляясь, проходя сквозь разноцветные полупрозрачные стены и изящные витражные окна – и дано было воплощение среди великого дворца на самой вершине мира сомну бесчисленных архонтов, из чистого света, покинувшего Звездное Полотно, рожденных и от его сущности неотделимых. На самом же троне из его ослепительного сияния возник самый могучий и прекрасный из них, вобравший в себя больше всего от сущности самого Солнца – то был лучезарный Анор, Золотой Бог, и стал он с той поры в новом мире властителем и носителем воли чистого неискаженного Света.
И собрались архонты вокруг восседающего на мировом престоле Анора, окружая его целыми легионами, простираясь тысячами тысяч в каждом из направлений – и застыли в почтительном молчании, ибо ожидали, когда одарит он их выражением своей воли, ради претворения которой и были они воплощены из света. И поднял Золотой Бог свою правую руку, сжимавшую украшенный всеми вообразимыми самоцветами царский скипетр, дабы указать им, на что ныне направлен был сквозь воздух, воды и твердь земную взор его бесчисленных ясных очей, что было предметом его первого повеления сияющему небесному сомну.
И указал Анор на семь Первозданных Ветров, что все еще продолжали свой бег среди прорвавших поверхность Мглы нитей искаженного света, из раза в раз беспорядочно перекраивая облик мира. Пусть сама их тяга к этому неистовому полету и вдохновение к сотворению и была вложена в них желанием Айрэ, повторявшим прочитанное ею на Звездном Полотне знание, но в том, что именно становилось результатом их буйного танца, каждый из Семи Ветров был свободен и слушал лишь свою собственную неприкосновенную волю. Постоянно пересекались пути Ветров-демиургов, один до неузнаваемости изменял на свое усмотрение или же полностью стирал без остатка только что сотворенное другим, но не знали они по этому поводу горести, не ведали меж собой обиды и разлада, ибо не привязывались к своим произведениям и осознавали, что смогут беспрепятственно продолжить движение к новому созиданию – творили Первозданные Ветры лишь ради самого момента рождения чего-то нового в мире, ради претворения в материи в тот же миг возникшего у них образа, не грезя намерением сохранить созданное ими лишь собственному видению подвластным. И устремились по жесту Анора тут же все архонты в погоню за Ветрами, ибо Золотой Бог воплощал в себе саму волю чистого Света, которая была и их волей тоже. И, словно тяжелые цепи, обвивали Ветра лучи источаемого ими света, замедлялся их бег и менялось его направление – и сменилось семь независимых воль лишь одной неделимой, и то была воля Анора, что теперь через архонтов править стал танцем первенцев Айрэ, готовясь придать миру тот облик, который сам считал должным, изгнать из первооснов его бытия хаос и устроить все в нем по собственным законам, несущим в сути своей веление Света.