Девушка в испуге приподнялась. За стеной послышались шаги, и несколько теней легло на окна.
— Ой! — вскрикнула она.
— Это, наверно, те, которые похожи на остальных? — спокойно спросил юноша.
— Да. Спрячься, скорее спрячься, они иногда зажигают спички и смотрят в окно.
— Ради таких господ я не стану прятаться, — решительно сказал юноша и вызывающе скрестил руки на груди. — А ты ничего не бойся.
К окну кто-то прижался, чиркнула спичка, и комната осветилась.
— Вон он там, сидит как хозяин.
Спичка погасла, тени исчезли, послышались шепот и удаляющиеся шаги. Несколько мгновений все было тихо, потом шепот и шаги снова послышались — на этот раз они приближались. Вдруг что-то тяжелое ударило в дверь и заскрипело.
— Сладких сновидений! — донесся снаружи насмешливый голос. Раздался дружный хохот, шум удаляющихся шагов — и все стихло.
— Мерзавцы! — Юноша дрожал от возмущения. Он подскочил к двери, сбросил крючок и с силой налег на дверь. Дверь даже не дрогнула.
Взбешенный, он налег на нее снова. Она скрипнула, но не подалась: ее держало что-то крепкое, как скала.
— Хорошо, что я знаю их голоса, — сказал он с угрозой. — Я им пожелаю доброго утра!
Девушка была совсем расстроена:
— Теперь все узнают, а мы и выйти не сможем.
— Не беспокойся! Если они сумели подпереть дверь, так я и сквозь стену выйти сумею.
Он подошел к окну и с силой толкнул створку. Гвозди, которыми была прибита рама, подались, и створка вылетела.
— Ну вот, путь свободен. Я открою дверь снаружи. А о том, чтобы они держали язык за зубами, я позабочусь — в этом можешь быть уверена.
Спокойный и улыбающийся, он подошел к девушке.
— Ах ты моя Смугляночка, как ты легко пугаешься… Успокойся же… Успокоилась?
— Раз ты опять со мной — я спокойна.
— А знаешь что? — почти озорно спросил юноша. — Именно так и должно было все случиться, иначе получилось бы… как у других.
Они рассмеялись, хотя на глазах у девушки блестели слезы. В окне алела заря.
— А ты ведь еще ничего не знаешь. Дай-ка я расскажу тебе все по порядку, — у нас с тобой все необыкновенно — от начала до конца. Ты думаешь, я пришел сюда обычной дорогой? Нет, меня примчал бешеный поток и по пути стерегла смерть.
— Как так?
— Незадолго до того как я пришел к тебе, на сплаве у нас образовался затор. Никто не решился его разобрать, да и я тоже, наверное, не отважился бы, если бы не вспомнил тебя и не услышал твой голос. «Ты должен прийти ко мне не так, как другие, — говорила ты, — ты должен быть не таким, как все». И вот я пошел и разобрал затор, а когда бежал обратно — упал, и все подумали, что я утонул. Но я опять вскочил и помчался через порог, так что волны хлестали, по ногам. А когда я выбрался на берег, старшой сказал: «Молодец, теперь можешь идти к той, которая ждет тебя».
— Вот и неправда! — воскликнула девушка.
— Ну последних слов он, действительно, не сказал, их я сам прибавил. А потом нас заперли здесь, чтобы все у нас было не как у других… Вот такую я тебя и люблю, моя Смугляночка, такую, которую приходится искать, вступая в борьбу со стихиями… Но я говорю — моя Смугляночка, а моя ли ты? Ведь сама ты мне этого еще не сказала.
— Твоя ли я, Олави?! — И девушка обвила его шею обеими руками.
Восходящее солнце заглянуло в окошко и бросило красноватый отблеск на руки девушки.
«Все прекрасное — красного цвета!» — шепнула фуксия бальзамину.
Солнце приветственно встало над пологим берегом, вдохнуло ночной сырости и испило утренней росы — внизу, над рекой, плавал еще туман.
Олави, счастливый и бодрый, спускался по косогору.
На берегу, ниже порога, стояла группа деревенских парней. В короткие летние ночи они дежурили иногда на сплаве, зарабатывая себе на табачок.
Когда Олави их заметил, счастье его словно испарилось.
Ему показалось, что на плечи его снова легло тяжелое бревно. Несколько часов назад, освобождая дверь, он поднял его на плечо и понес обратно к риге. Он был тогда так счастлив, что тяжесть показалась ему шуточной, а сейчас… Сейчас ему очень хотелось, чтобы они сказали что-нибудь насмешливое или бросили на него многозначительный взгляд. «А вдруг они притворятся, что ничего не случилось, — волновался он, — тогда я не смогу их достойно приветствовать».
Щеки юноши вспыхнули, когда он подошел к своим недругам. Он настороженно посмотрел на них.
Парни держались как ни в чем не бывало.