— Он из Тристополиса. Член Городского совета Кинли Финросс.
— Потрясающе! Ещё один политик! Кстати, что это были за чары?
На санитарах, стоявших у пожарного выхода, уже были наручники. Их окружали пятеро полицейских в форме.
— Я думаю, вам следует…
— Гельбтхорн успел исчезнуть, пока вы добрались сюда.
— У вас есть люди на улице, которые могли бы начать его поиски?
— Люди-то есть. — Темесин вынул сигарету изо рта. Он всю её изжевал. Потеребив в руке, швырнул сигару на влажный ковер. — Но я сомневаюсь, что у нас достаточно улик для ордера.
— Ордера на арест? — спросил Донал. — Или ордера на обыск?
— И того, и другого. — Темесин, прищурившись, смотрел на Донала сквозь струи искусственного ливня, который никак не прекращался. — Очень жаль.
— Да уж…
Донал оглянулся на ложу, в которой он сам сидел несколько минут назад. Дона там не было.
— Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что некоторые вещи происходят парами или даже тройками?
Темесин сжал кулаки в карманах своего пальто.
— О чем вы?
— Представьте, что в доме советника случился пожар или что-то в этом роде. Вы без колебаний вломились бы к нему в дом вместе со своими людьми, чтобы с риском для собственной жизни спасти достойного политика. Ведь так?
— Возможно. — Темесин взглянул на Рейли, который пропускал людей через запасной выход. — Кажется, я уловил ваш намек.
Подобное необходимо было планировать… но Донал прекрасно понимал, что Финросс — трус, и теперь, когда убийство и похищение праха провалилось у него на глазах, он с первым же самолетом вылетит в Тристополис. Необходимо захватить его как можно скорее.
Две тысячи детей, дышащих в унисон…
Возможно, ритмичное дыхание зрителей в зале, когда на них начали действовать чары Гельбтхорна, напомнили Доналу о детях в Энергетическом центре.
Кто они? Пленники или жертвы, специально выращиваемые там с момента рождения? Донал не мог вспомнить, видел ли он в их глазах признаки сознания. Он пребывал в растерянности. Перед ним вставал вопрос: что хуже, пользоваться для своих целей костями мертвецов или живыми людьми?
На память Доналу пришла беседа в комплексе Энергетического управления, когда Кортиндо сказал: «Сам сгусток энергии, естественно, ничего не может чувствовать и ни о чем не способен мыслить».
«Даже боль?» — спросил тогда Донал.
«Даже боль. По крайней мере, именно так я отвечу любому, кто задаст мне подобный вопрос официально».
Донал тяжело выдохнул.
— Каким образом энергия поставляется в здания? Крупные здания.
— Такие, как тот, в котором живет Гельбтхорн? У них есть собственные… генераторы, если их можно так назвать.
— Я видел, какие у вас энергетические центры.
— М-да… Но должен вас заверить, что, когда они умирают, хороним мы их по-человечески.
— Да уж…
— Я понимаю ваши чувства. Однако специальные шахты соединяют субгенераторы с главными центрами на случай нехватки энергии и аварий. Вполне возможно, если бы вам было знакомо какое-нибудь влиятельное лицо в Корпорации, вы могли бы получить схемы системы.
Поток воды начал уменьшаться, переходя в мелкий дождик, — Да, если бы мне действительно был знаком такой человек, — отозвался Донал.
— М-м-м…
В своем кабинете судья откинулся на спинку кресла и сказал, обращаясь к Лоре:
— Юная леди, я в течение многих лет знал вашего отца и помню все ваши дни рождения, ваши и других малышей…
— Детей из других богатых семей.
— Да, если хотите. Но я не могу выполнить вашу просьбу.
— Пожалуйста, ваша честь. Это очень важно.
— Не могу по причинам юридическим. И из соображений приличия. — Судья снял очки и отложил ордер. Потер переносицу. — Извините, Лора.
Алекса сделала шаг к выходу, полагая, что Лора собирается уходить, потом остановилась.
— Ещё минутку, судья, — Лора извлекла из своей сумочки небольшой предмет. — Мы не могли бы побеседовать наедине?
— Это у вас конус конфиденциальности? — Судья взглянул на Алексу. — Ну что ж, моя дорогая. Если вы так желаете. Тем не менее своей точки зрения я не изменю.
Лора активировала чары талисмана, и «конус тишины» зарябил в воздухе, опускаясь и окружая судью и Лору щитом, непроницаемым для звуков.
Прозрачным щитом.
Алекса сидела, не двигаясь, и наблюдала за Лорой и судьей в надежде, что они вообще забудут о её присутствии. Так она смотрела на них примерно минуты две.
Наконец поле конфиденциальности исчезло, и Лора убрала устройство в сумочку и захлопнула её. Судья дрожащей рукой открутил колпачок дорогой авторучки и медленно написал свое имя под ордером.
— Вот, — процедил он. — Вы удовлетворены?
— Вполне. Спасибо, сэр. — Лора взяла ордер. — Провожать нас не нужно.
Судья внимательно наблюдал за Лорой и Алексой до того момента, когда они дошли до двери его кабинета. И тогда он произнес:
— Вы изменились, Лора Стил. Вы такой не были.
— Да, — отозвалась Лора, — смерть меняет людей. Когда Лора с Алексой спускались по ступенькам, фары
«Виксена» загорелись ярким светом. Ни Лора, ни Алекса не проронили ни слова до тех пор, пока не сели в машину и не отъехали от дома судьи.
Когда они выехали на улицу, Алекса громко перевела дух.
— Мне даже не верится.
— Мы получили документ, — сказала Лора. — Все остальное не имеет значения. Уверена, что ты воспользовалась своим умением читать по губам.
— В общем, да. Твой отец на самом деле говорил тебе, что дал судье взятку? Старому неподкупному судье?
— Не совсем мне. Он действительно это говорил, но только, не мне. А я стояла и слушала под дверью.
— О!
Когда автомобиль проезжал мимо парка, выглядевшего темным и страшным, Алекса спросила:
— А что ты имела в виду, когда говорила о готовности пожертвовать многим? Чем?
— Дружбой и многолетней привязанностью. Дело в том, что сегодня у меня стало одним врагом больше.
— Проклятие!
— Разве я похожа на того, кто станет переживать по этому поводу?
Дон Ментрассоре, нос которого был обмотан зеленой повязкой из змеиной кожи, был вне себя от возмущения. Однако объектом его негодования являлся вовсе не Донал. Напротив, он не только сообщил лейтенанту всю необходимую информацию, но вместе с ним отправился в Энергетический центр (машину вел Хикс, а не Рикс), где они прошли через помещения с детьми-пленниками.
У Донала возникали сомнения по поводу того, правильно ли он Поступает, преследуя одного человека, пока лейтенант не вспомнил диву и собственные приключения.
Сотрудники центра передали им рулон с картой и большой фонарь.
— Там есть тележки, — предупредил один из техников, — вы сможете ими воспользоваться.
Дон все ещё был одет в вечерний костюм. Он кивнул Доналу и сказал:
— Для человека моего возраста слишком много приключений. Желаю вам удачи, сэр.
— Спасибо, — Донал кивнул, понимая, что даже очень большим усилием воли не может вызвать в себе теплых чувств к этому человеку. Он помахал в воздухе картой. — Большое спасибо.
Прошло уже примерно пять часов с тех пор, как водитель дона сделал попытку убить Донала здесь. Возможно, позднее Донал будет винить во всем Харальда, а не дона.
— Сюда.
Двое рабочих провели его через люк по металлической лестнице в узкий технический туннель, по которому была проложена одна железнодорожная колея. Там, как и было обещано, имелась тележка: небольшая двухколесная платформа. Донал не мог понять, каким образом она управляется.
— Некромагнитная индукция, — пояснил один из сотрудников. — И посмотрите вон там, вверху.
Донал взглянул наверх. Высоко вверху рядом с люком оранжевым цветом горело число — 327.
— Вы поедете до номера 201, — продолжил разъяснения техник, — затем сойдете с тележки и поднимитесь по лесенке на уровень, откуда расходятся домашние туннели, ведущие к частным жилищам. Вы проследуете по туннелю номер пять. Второй дом будет тот, который вам нужен.