— Мне уже девятнадцать… я могу не сообщать бабушке о каждом своем шаге. Я… работаю… — пробурчал он.
— Вот как? — Госпожа Чэн приподняла правую бровь. — Хороша работа — слоняться по городу без дела!
Эта с виду миленькая старушка каждое утро встречала Цзян Юна то на этаже, то на улице у дома, то на рынке и всегда спрашивала его о том, кем он работает, есть ли у него девушка, с кем он дружит. Парень относился к ней снисходительно, отвечал на ее вопросы расплывчато. Но своим любопытством к чужой жизни она раздражала. Цзян Юн боялся, что однажды госпожа Чэн узнает, что он вор, и сообщит бабушке. Это стало бы позором для всей его семьи. Она также любила рассказывать о своих детях, об их семьях и достижениях. Разговоры об успешной жизни других людей всегда раздражали Цзян Юна.
— Мне пора, госпожа Чэн. — Он снова поклонился, желая поскорее уйти и от старушки, и от ее расспросов. Но та суетливо зашуршала пакетами с продуктами и покачала головой.
— Постой-ка, юноша. — Она сощурила глаза и заметила его волосы, касавшиеся плеч. — Ой, ты волосы-то как отрастил! Вот мой сын тоже в твоем возрасте ходил с длинными патлами и ни одной девушке не нравился… Ты подстригись обязательно! Слышишь меня?
Цзян Юн усмехнулся и пожал плечами. Он снял кепку и потуже затянул резинку на пучке, чтобы специально вызвать неодобрительную реакцию у госпожи Чен.
— Госпожа, вы считаете, что длинные волосы украшают только девушек?
— Именно так я и считаю! — Старушка закивала. — Как только я смогла убедить своего сына подстричься, он сразу же нашел себе девушку!
Цзян Юн посмеялся и надел кепку, держа ее за козырек. Ему нравилось, когда эта любопытная соседка так забавно раздражалась на него.
— Тогда я сегодня же пойду и подстригусь, хорошо? Для меня очень важно мнение такой почтительной женщины, как вы, госпожа Чэн. — Он дерзко усмехнулся, но, похоже, старушка не заметила его сарказма. Она лишь одобрительно кивнула, однако ее лицо стало серьезным.
— Подстригись, юноша, уж очень не идут тебе эти патлы…
Старушка начала что-то бурчать себе под нос и медленно заковыляла дальше по лестнице, шурша пакетами.
Конечно, она была не права. Цзян Юн находил свои волосы очень привлекательными и подстригаться не собирался. Даже ради девушек.
Его путь лежал к рынку, располагающемуся недалеко от его дома.
Для начала можно посетить это место, ведь здесь всегда полно всякой всячины, которая плохо лежит.
Он улыбнулся и присвистнул.
Цзян Юн накинул капюшон и плавно вошел в толпу зевак. Ему нравилось чувствовать людской поток. В нем он плыл, словно хищная рыба, жадно выискивая добычу. Не замечая лиц, парень смотрел на то, что у прохожих в руках или карманах. Вон слева от него куда-то спешил высокий мужчина. Цзян Юн тоже ускорился, чтобы поравняться с ним. Он взял в обе руки поддельные банковские купюры и резко вылез перед торопящимся. Сымитировав спотыкание, Цзян Юн вытянул вверх руки и выронил свои листочки.
— О нет! Как же так?! — театрально воскликнул он. — Мои денежки!
Мужчина резко остановился и чуть не врезался в Цзян Юна. Добросердечная душа, он наклонился, чтобы помочь растяпе собрать его добро, а вместе с ним к поддельным деньгам стали набегать падшие на лакомый кусок прохожие. В такой суматохе парень зашел за спину незнакомцу, восклицая, что его деньги разлетелись повсюду, и заметил у того бумажник, торчащий из заднего кармана джинсов. Он аккуратно вытащил его и спрятал.
— Вам стоит купить себе кошелек, молодой человек, — угрюмо произнес высокий мужчина, запыхавшийся от сбора «денег» с земли.
— О, спасибо вам! — Цзян Юн нелепо заулыбался и поклонился. — Вовек не забуду помощи! Доброго вам дня!
Вот дурень!
Воришка усмехнулся и быстро скрылся с места кражи.
Раз мои денежки негде хранить, то как раз и пригодится твой бумажник. Спасибо за совет.
Зайдя в небольшой переулок, Цзян Юн раскрыл украденный бумажник и ахнул. Этого хватит на неделю скромного питания для всей его семьи. Он покраснел за содеянное и прикусил губу. Ему был хорошо знаком стыд, мучающий после воровства. Порой Цзян Юн подумывал о введении наказания за каждую совершенную кражу. Но потом вспоминал, как любит себя и свое тело, и мысли о каре сразу же испарялись из его головы.
Несколько минут он стоял, прислонившись к стене, предвкушая, как совсем скоро они вместе с бабушкой и сестренкой поедят вкусной лапши из магазинчика за углом дома. Его рот наполнился слюной.