– Тетя Ина, скрипка должна была достаться мне. Папа всегда обещал, что после него она перейдет ко мне. Взять ее – мой долг.
– Тогда уж бремя. От проклятой скрипки – только расстройство и несчастье, больше ничего. Я скорей умру, чем стану помогать тебе ее искать.
Ее слова пронзают меня насквозь.
– Значит, ты признаешь: она все еще здесь? А вовсе не в озере?
Она только плечами пожимает.
Я решаю зайти с другой стороны.
– Сегодня арестовали Джесса. Схватили и увезли в тюрьму прямо из дома. За убийство Джима.
– Арестовали?! – Этой новостью я застигаю ее врасплох и задним числом ругаю себя: следовало сразу ей позвонить. Тетя в своем добровольном заточении постоянно узнаёт все важное последней. Губы ее кривятся в странной гримасе от известия, но тут же снова сжимаются, твердо и непреклонно. – Ужас какой. Но почему ты сюда приехала, понятнее не стало. Какая связь между бедою Джесса и скрипкой Уильяма?
– Если я найду ее и музыкой вызову дух Джима, правда сразу вскроется.
Из моих уст это звучит как безумие, но сдерживаться больше не могу. Сцепляю руки на груди и упираю взор в тетю, запрятав сомнения под вызывающее выражение лица.
На ее лице мельком отражается изумление, но она быстро берет себя в руки и встречает мой вызов достойно, причем ее преимущество – в значительно меньшей силе сомнений.
– Мы далеко не всегда остаемся довольны, когда вскрывается правда.
Голос ее дрожит от жалости ко мне, но смысл слов так жесток, что я отшатываюсь, будто получила оплеуху.
– Так ты думаешь, он виновен? Считаешь, Джесс убил Джима?
Она смотрит на меня долго и внимательно.
– Это ты так считаешь.
В ужасе мотаю головой. Нет, нет, я даже помыслить такого не могу. Не могу позволить подозрению поселиться в моем мозгу и прорасти там. Резко отворачиваюсь и принимаюсь лихорадочно обшаривать глазами комнату.
– Куда ты ее спрятала? Куда дела? Я найду – сама понимаешь, найду. Так что лучше скажи сама. А нет – так покажет папа.
– А тебе ни разу не приходило в голову: может, это не папа наводит тебя на скрипку, соблазняет ею? Может, в роще притаилось что-то другое, темное? Или в тебе самой? – Она наступает на меня. В таком озлоблении я тетю еще никогда не видела. – А помнишь свои прежние сны? Черного Человека и маленькую мертвую девочку на потолке? Забыла, Шейди? – Ее голос прерывается.
Я отступаю назад все дальше, дальше, потом разворачиваюсь и рысью несусь описывать петли по комнате. Не хочу вспоминать о мертвой девочке. Это существо никогда не угрожало мне, не пугало, не набрасывалось, как Человек из Теней, но в некотором роде оно даже хуже, невыносимей. Вцепится всеми пальцами в потолок над моей кроватью и висит – такая вся… безликая. Без единой яркой черты, кроме белого платья. И от нее исходят волны страха, и страх постепенно заполняет спальню.
От этого образа теснит грудь, и я почитаю за благо вновь обратить все мысли к скрипке. Пробегаю пальцами, прощупываю ладонями стены – уж не знаю, что рассчитываю таким образом отыскать. Потайную нишу какую-нибудь? Снимаю детского размера чайничек с каминной полки и прощупываю пространство за ней.
– Ты всерьез думаешь, что я стала бы хранить дома такой источник бед, как эта проклятая скрипка? – Тетя Ина порывисто выхватывает у меня чайник и сует его себе под локоть. – Ее здесь нет!
– Тогда говори, где она. Говори, если любишь меня хоть чуть-чуть.
– Я тебя люблю. И именно поэтому прошу: не вороши это. Отступись. Забудь. Езжай домой, помоги маме, позаботься о сестре – она, по крайней мере, у тебя еще осталась. – Тетин голос дрожит.
– Ну а Джесс? О нем кто позаботится?
– Не знаю, – устало откликается она. – По всей видимости, Господь. Он за всеми приглядывает.
Я разворачиваюсь на каблуках, несусь прочь из комнаты и дальше – на выход. Изо всех сил хлопаю дверью за собой – так хлопаю, что стекла на окнах звенят. Привидения скопом вжимаются в стены дома, а потом сразу бросаются врассыпную по садовой дорожке и лесу, такому же густому, как и влажный ночной воздух. Им хорошо, они могут терпеть до Второго пришествия, а с меня хватит. Не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока свершится правосудие и будет доказана вина или невиновность Джесса. Я найду способ узнать правду.
Глава 9
В зале для прощаний неожиданно людно. Видимо, у нас на Юге высокая явка обеспечена – даже если покойник такой, как Джим. Мы слишком воспитанны, чтобы в таких случаях сидеть дома. Это такое официальное объяснение. По-честному причина – любовь к сплетням, догадкам и почесать языками.