Может, с помощью нового состава группы удастся укротить ее, поставить себе на службу? Может, если я полюблю ее достаточно сильно, стану играть сколько нужно, то выжгу из нее черное содержимое? Тогда Джесс станет свободен.
Приезжаю пораньше, но «Хонда» Орландо – уже здесь, на парковке у дома. При входе на меня со всего размаху напрыгивает Беда – Сарина черная лабрадориха. В этом вся моя заклятая подруга – так назвать собаку.
– Охранник из тебя никудышный, – сообщаю я ей. Она воодушевленно вылизывает мне руки.
– Шейди, ты? – кричит Сара из недр кухни.
Застаю ее за раскладыванием по тарелкам чипсов и кренделей – ни дать ни взять заправская хозяюшка. Смешно. Орландо восседает рядом на стуле и сметает еду с такой скоростью, что она едва успевает восполнять ущерб.
– Что? – Услышав, как я прыснула, Сара слегка хмурится.
– Ничего. – Оглядываю ее с головы до ног.
С того утра, как она застукала нас с Седаром вместе, мы не разговаривали. Скорее всего, моя любимая предпочтет сделать вид, что этого вовсе не было. Как и нашего с ней поцелуя.
Впрочем, я ведь тоже не образец прямоты и откровенности. Мягко говоря, не стоило собирать здесь всю компанию, ни слова не сказав о том, что́ у меня за скрипка. На какие штуки она способна. Но если признаться – вдруг они откажутся помогать? А Сара и вовсе отвергнет меня, отвернется раз и навсегда? Решит, что хватит с нее меня и моей безумной семейки, слишком странной, слишком неформатной для ее налаженного мира.
Впрочем, мы ведь не в каком-то зачарованном замке или в лесу, кишащем духами. Мы – в обыкновенном пригородном домишке, здесь привидениями и не пахнет. Вполне безопасное место. Зона, свободная от потустороннего присутствия. То есть, конечно, некоторые призраки способны забредать куда угодно, но мне жизненно важно не сомневаться: тот самый, Темный, сюда за мной не последует. Тут я могу от него отдохнуть. Не опасаться. И спокойно поучиться управлять папиным «оружием», овладеть им получше. Потом уже можно будет и духов вызывать.
Судьба Джесса и появление свидетеля, видевшего кровь у него на руках, – веская причина, чтобы отбросить чувство вины и все дурные предчувствия. Пора пустить скрипку в ход, невзирая на последствия.
Звонок в дверь прерывает цепочку моих размышлений. Вызываюсь открыть. На пороге – Седар вместе с Кеннетом и Роуз.
– Это Роуз, моя сестра, – без всякой надобности представляет он.
– Привет. Меня зовут Шейди. Сара на кухне.
Роуз меряет меня таким, знаете ли, «специальным» девичьим оценивающим взглядом: от туфель до прически: наряд? Маникюр? Макияж? Или что там еще… Потом поджимает губки – видимо, впечатление осталось неблагоприятное – и цедит сквозь них:
– Приятно познакомиться.
Кеннет просто подмигивает, протискиваясь внутрь дома. О его приходе меня не предупреждали, но после тех наших совместных захватывающих импровизаций не удивлена, что Седар пригласил и его.
Веду всю компанию на кухню. Увидев Роуз, Орландо пялится на нее целую минуту, не меньше, и затем только, сам ощутив неловкость, как-то чудно́ и нескладно помахивает обеими руками сразу.
– Здрасьте. Я Орландо Ортис.
Сара почти не отводит взгляда от своих мисок с провизией.
Следует дальнейший обмен представлениями и приветствиями – всё несколько нервно, возбужденно. Мы словно пробуем друг друга на ощупь. Сара инстинктивно держится поближе к Орландо, и всякий раз, когда Роуз смотрит в ее сторону, на лице у моей подруги появляется странное мечтательное выражение. На меня накатывает ужасная, болезненная волна ревности. Умом понимаю: это уж точно ни к чему, но так и подмывает в ответ как-то выставить напоказ свои отношения с Седаром, просто чтобы вывести из себя Сару.
Роуз «играет на опережение», снова переводит свой критический взгляд на меня и невинно роняет:
– Так, значит, это твой брат убил папу Кеннета?
У того отвисает челюсть. Седар крепко ругается себе под нос.
– Прости, Шейди, не сердись. Она…
– Все в порядке, – обрываю я его с улыбкой, хотя все вокруг стоят с разинутыми ртами и глазами. – Мой брат действительно арестован по подозрению в убийстве Джима, но он невиновен.
Собственно, потому я и здесь. Затем все это и устроено – чтоб докопаться до правды. Цель – одна, нельзя упускать ее из виду.
Роуз склоняет голову набок, всем своим видом выражая сомнение.
– Даже Кеннет так считает, – прибавляю.
Тот косится на меня неуверенно, но помалкивает. Смерть отца – похоже, первая во всей его жизни тема, на которую ему не хочется шутить. Собственно, с того вечера на Родниках он не упоминал даже имени Джима.