Гедеон смотрел в ответ пренебрежительно и недоверчиво. Фанни наполнила наши стаканы водой, а Кэтрин разлила наваристый суп по тарелкам. Сильвия стояла за спиной Гедеона и смотрела на Скэриэла, как на самую большую ошибку в мире. Как будто он одним своим видом за столом с чистокровными плюнул ей в душу.
— Очень вкусно пахнет. — Скэриэл продолжил пугать всех вокруг своим дружелюбием; теперь он взялся за Кэтрин, которая хотела поставить наполненную тарелку рядом с гостем. Её руки дрогнули от неожиданности, когда он внезапно к ней повернулся. Меня не покидало чувство, что он хотел всех ошарашить, больше развлекая себя.
Когда все получили свои порции, Гедеон первым взял ложку, и мы последовали его примеру. Обычно наша семья (после смерти мамы) ела молча, за столом чаще всех болтала только Габи, но Скэриэл ничего не знал о наших семейных ужинах, а трещать как сорока — в этом он был мастак.
Я не знал, как описать этот ужин, но я точно запомню его на всю жизнь. Никогда ещё мне не доводилось пережить столько эмоций, как за эти полчаса.
Когда мы только принялись за еду, мной овладел такой коктейль из волнения, отчаяния, страха и тревоги, что я думал, моя спинномозговая жидкость вскипит, как вода в чайнике. Но это было только начало представления под названием «Скэриэл Лоу на ужине у Гедеона».
Габриэлла по привычке заговорила о балете, подругах и школе, но Лоу уцепился за первую тему и поведал о том, как в детстве с мамой ходил на постановку «Щелкунчик и мышиный король». Эта была такая прекрасная и добрая история из детства Лоу, что я даже расслышал, как Фанни (она с Кэтрин подслушивали нас) охнула от умиления. Габи с большим интересом слушала Скэриэла и задавала вопрос за вопросом, отвечая на которые, Лоу умудрялся ещё красочнее расписывать этот момент.
«А какая там была сцена?»
«Где ты сидел в зале?»
«Балет в двух действиях?»
«Ты помнишь, кто играл главные роли?»
Возможно, я бы тоже умилился, если бы не знал, что Скэриэл врёт как дышит, и делает он это настолько правдоподобно, что уличить его сейчас во лжи было бы бессовестно с моей стороны.
Если в начале Гедеон готов был окунуть Скэра в кастрюлю с горячим супом, то сейчас, наблюдая, как Габи смеётся и получает удовольствие, общаясь с Лоу, брат смотрел на это всё сквозь пальцы. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы Габриэлла была довольна.
Не знаю, специально ли Лоу выбрал тактику игнорировать меня во время ужина и всё свое внимание посвятить окружающим, но это работало.
С Габи он болтал на любые темы, которые она упоминала, пусть даже вскользь. Гедеон ничего не упоминал, сидел, как воды в рот набравший, но Лоу пару неловких минут восторгался его новой сорочкой, при этом брат выглядел так, будто его сейчас стошнит от этой лести прямо в тарелку. Скэр сообщил смущённой Сильвии, что она похожа на знаменитую актрису, недавно получившую Оскар. Он раз десять повторил, какой божественный суп сегодня у нас на ужине и тем самым довёл Кэтрин и Фанни до того, что они обе вышли к нам в столовую забирать пустые тарелки, красные как спелые помидоры. Последнюю он добил строчками Пушкина. Фанни наполняла его стакан, когда он повернулся к ней и процитировал:
«…наперсница волшебной старины, друг вымыслов игривых и печальных».
При этом Гедеон выглядел таким изумлённым, словно до последнего был уверен, что Лоу не знает алфавита, а если и умеет считать, то только до десяти.
Я думал, что помру прямо здесь, сидя на своем стуле, пока Лоу охмуряет всех вокруг.
Когда Фанни подала свой фирменный яблочный пирог (при этом теперь она улыбалась Скэриэлу так, словно он был её родным сыном), Лоу рассказывал романтичную историю, как познакомились его родители в молодости. Шёл дождь, мама, ещё тогда молодая девушка, забыла дома зонт, и отец, красивый юноша, предложил проводить её до остановки. Так они поделили большой красный зонт тем осенним днём, а через два года стали семьёй. И настал тот злосчастный день, когда они попали в автокатастрофу. Казалось, что сейчас Сильвия, Кэтрин, Фанни и Габи утопят нас в своих слезах, как это было с Алисой в стране чудес.
Ужин подошёл к концу, и я был рад поскорее очутиться в своей комнате, но Скэриэл вызвался помогать прислуге. Он схватил все стаканы и понёс их на кухню под общий одобрительный смех Кэтрин и Фанни.
Когда Скэриэл вернулся в мою комнату, я сидел на кровати всё в том же одеянии. Я был слишком вымотан за ужин, чтобы найти силы для переодевания.
— Щелкунчик и мышиный король? — скептически спросил я.
— Приврал немного, — с лукавой улыбкой ответил Лоу, заваливаясь рядом. Он выглядел таким же уставшим.
Приврал немного? Скорее, основательно заврался.
— Что по поводу первой встречи родителей?
— Увидел эту сцену в каком-то старом фильме, кажется, фильм шестидесятых годов. Я по правде не знаю, как познакомились мои родители.
— Ты болтал без умолку.
— Один из моих непревзойдённых талантов, — гордо объявил Лоу, — я как Демосфен, мастер в ораторском искусстве.
— Скорее, мастерски пускаешь пыль в глаза.
— Этим тоже можно гордиться, — улыбнулся мне Лоу. У меня не было сил с ним спорить. Я просто был чертовски рад, что эта пытка под названием семейный ужин закончилась.
В дверь постучали, и я услышал голос Сильвии.
«Господин Готье, не могли бы вы заглянуть в кабинет, вас ожидает господин Гедеон!»
«Да, хорошо… Спасибо!»
Я испуганно переглянулся со Скэриэлом. Мы только сели играть в Resident Evil.
— Он не будет тебя убивать при стольких свидетелях в доме, — шутливо проговорил Лоу. Я ударил его локтем в бок. Он сгорбился и зашипел от внезапной вспышки боли. — Козёл…
— Не одному же мне страдать, — в ответ пошутил я. Когда я покидал комнату, Скэриэл взял джойстик, переключился на одиночную игру и на прощание изобразил плач, при этом махая мне рукой, как будто я отправлялся на войну. В ответ я показал ему средний палец.
Гедеон сидел в одном из глубоких кресел и при виде меня даже не сдвинулся. Я нерешительно встал у двери, в случае чего готовя пути для отступления. Но брат незаметным движением головы указал мне на второе кресло. Я сел на самый край.
Наступила пронзительная тишина.
С прямой спиной, чуть расслабленный, он сидел, закинув ногу на ногу. Он медленно приподнял правую руку и оперся на неё головой. Настоящий аристократ в раздумьях. Брат смотрел на меня долгим, выжидающим взглядом, как будто я должен был в чём-то сознаться.
— Ты, скорее всего, не представляешь, какую кашу заварил, верно? — раздался спокойный голос, но я легко различил металлические нотки. Гедеон был зол на меня, но контролировал свой гнев.
— Я не хотел…
— Оставь эти оправдания для Габриэллы, — перебил он и потянулся к столу за CD-диском. — Знаешь, что это?
Твоё тайное хобби? По ночам, пока все спят, создаешь музыку в FL Studio?
Я помотал головой.
— Видео с камер из клуба. Выкупил сегодня у них. — Гедеон надавил и быстрым движением расколол диск. — Заломили бешеные деньги за получасовые кадры, где тебя обрабатывают полукровка и низший.
Билли была полукровкой, но низший? О ком он говорит… Видимо, по моему лицу ясно, что я ничего не понимаю.
— Девушка отвлекала, а парень за спиной подкинул таблетку в твой сок. Стандартная схема. К счастью, твой дружок вовремя появился.
Я должен увековечить этот день. День, когда Гедеон похвалил Скэриэла.
— Сегодня он может переночевать у нас, Сильвия приготовила ему спальню для гостей. Но я хочу, чтобы он не попадался мне на глаза. Моя благодарность не вечна.
Я кивнул.
— На этом всё, ступай. — В такие минуты он был точной копией отца. Я поднялся, направился к выходу, но запнулся на полпути. В моей голове с космической скоростью проносились вопросы. Что произошло с Оскаром? Где он сейчас? Что было в полицейском участке? Почему Оскар бросил меня в клубе?
Гедеон заметил моё топтание и раздражённо спросил:
— Ну, что ещё?
— А… хм… — Я мялся и не решался задать вопрос. — А что с Оскаром?