— Почему? Я думал, ты любишь историю. — Скэриэл непонимающе взглянул на меня.
— Историю да, а посыл, который несёт наш учебник, нет. Как будто императорская семья была исчадием ада и заслужила расстрел, а святые старейшины возродили страну из пепла.
— Знаешь, что мне это напомнило?
— Романовых? — спросил я.
— Блин, да! Я даже не задумывался, что истории настолько похожи. Их тоже расстреляли, а им на смену пришла коммунистическая партия. В нашей стране это старейшины.
— Это называется исторический циклизм. — Я посмотрел на свои грязные от земли руки и вытер ладони о штаны.
— Запомню название и поищу что-нибудь в интернете.
— Но это не очень популярная теория.
— Ладно. — Скэриэл поднялся, отряхнул одежду и протянул мне руку. — Устрою тебе экскурсию по запретным землям, но нужно это делать, когда ни твоего отца, ни брата не будет дома. Что там ещё за вторая просьба?
Я поднялся с его помощью и замер, вспомнив о причине моего внезапного появления в доме Лоу.
— Чёрт! Я и забыл, мы же сегодня идём на «Жизель» Леона. Я хотел поторопить тебя, нам нужно за смокингом.
— Леон не против? — Скэриэл взял стул и понёс его к дому.
— Не, всё в порядке. — Следом я понёс второй стул. — Джером останется у тебя сегодня?
— Наверное. — Лоу пожал плечами.
Мы вошли в дом и вернули стулья на кухню. Джером спал на диване, как будто это не он ранее устроил мне эмоциональную встряску.
— Я могу как-то помочь ему с поиском работы? — шёпотом спросил я, когда мы поднимались по лестнице. Я не решался включать воду на кухне и будить низшего. Первым направившись в ванную комнату на втором этаже, я с удовольствием намылил руки. Скэриэл не стал дожидаться своей очереди и присоединился, отбирая у меня мыло.
— Не знаю, может, да. Я поговорю с ним. Пусть сначала проспится.
Я набрал Кевина, предупреждая, что через пару минут мы выйдем. Скэриэл отправился переодеваться в комнату, а я занялся своей формой. Пыльные пиджак и брюки могла спасти только стирка, но я попытался водой немного стереть грязные разводы, что удалось мне с натяжкой.
— Я готов. — Скэриэл появился в дверном проёме в чёрной водолазке (которую я подарил ему недавно), брюках и кедах. — Так пойдёт?
— Да, вполне, всё равно мы сейчас будем подбирать новый костюм.
Я закрутил кран и серьёзно посмотрел на Лоу.
— Хочу кое-что сказать насчёт Леона. Это должно остаться между нами.
— Не томи. — Он облокотился на стену и с любопытством уставился на меня.
— Он не любит прикосновения, не знаю, с чем это связано, просто не прикасайся к нему и слишком близко не подходи, если он первым не приблизится. Я, кстати, иногда сам забываю об этом.
— Это что-то типа нервное? — спросил Скэриэл.
— Не знаю, просто говорю как есть.
— Но разве в балете он не делает все эти поддержки? Там полно прикосновений.
— Я много думал об этом, но лично не спрашивал. Может, он разделяет балет и остальную жизнь, — пожал плечами я. — Ещё у него бывают панические атаки.
— Да ему нужен хороший психиатр или психолог, кто там лечит такое?
— Не знаю, — выдохнул я, выходя из ванной комнаты. — Это всё, что я хотел сказать тебе.
— Какой он в лицее? У него там бывают панические атаки? — шёпотом спросил Скэриэл, спускаясь по лестнице.
— Он там тихий как мышь. Я не видел панических атак в лицее, но он держится молодцом. Причин для паники на учёбе у него хватает, — ответил я тихо, когда мы уже были в холле.
— Плохо учится?
— Нет. Его достают все кому не лень.
— Серьёзно? Я думал, что чистокровных не трогают, — проговорил Скэриэл. — Разве вы не дети самых богатых и влиятельных чистокровных семей? У вас априори не бывает проблем.
Мы вышли и направились к машине, которая всё это время была припаркована у дома. Скэриэл радостно помахал рукой Кевину, который сидел за рулем, и тот ответил ему широкой улыбкой.
— Я многого не знаю о жизни в запретных землях, а вот ты не знаешь, какие страсти кипят у чистокровных. — Мы почти подошли к машине, когда я повернулся и сказал ему это тихо, чтобы Кевин не услышал. — Да, мы не страдаем от голода и у нас есть деньги и возможности, только это не залог хорошей жизни.
— Это залог жизни в принципе, — съязвил Лоу, — легче страдать с набитым животом и в тёплой постели.
— Я не спорю. Просто прошу тебя не судить всех чистокровных только потому, что тебе кажется, что мы прекрасно живём. Иногда у Леона появляется такой затравленный взгляд, что я начинаю думать, что он скрывает что-то кошмарное в своей жизни. Но он танцор балета, а они ведь артисты. Он хороший актёр.
— И кто же обижает Кагера? — спросил Скэриэл.
— Другие чистокровные.
========== Глава 12 ==========
Я наотрез отказался заезжать в магазин, в котором так любила мучить меня Сильвия. Кевин без лишних слов понял (он был постоянным свидетелем всех наших походов с Сильвией и быстро схватывал, что мне нравится, а от чего я готов бежать без оглядки) и довёз нас до маленького и уютного ателье у самой границы центрального района; здесь работал его двоюродный брат. Портной по имени Томас (как две капли воды похожий на Кевина, чуть старше, с пышной рыжей бородой и широкой тёплой улыбкой) встретил нас в дверях и с энтузиазмом закидал вопросами: «С какой целью приобретаете костюм?», «Это премьера «Жизель»?», «Какой предпочитаете цвет: чёрный или тёмно-синий?», «Какой формы лацкан?», «Пуговицы или запонки вместо пуговиц?», «Итальянский или английский стиль?» «Галстук или бабочка?», «Лакированная или кожаная обувь?»
— Эээ… — произнёс я, борясь с диким желанием спрятаться за широкой спиной Кевина. Скэриэл выглядел таким же сбитым с толку, и поэтому мало чем мог мне помочь.
— Том, полегче, — рассмеялся Кевин, удобно устроившись на высоком стуле у входа. — Им всего лишь нужен костюм на вечер.
— На вечер?! — Том расстроенно посмотрел сначала на брата, затем на нас. — Но костюм шьётся не менее четырёх недель. Три недели, если всё делать в спешке. Мне нужно снять мерки, создать лекала, раскроить ткань, а крою я вручную! Это вам не бездушный автомат. А еще всё сшить… Не меньше трёх недель.
В конечном счёте мы потратили час на поиски подходящего смокинга для Скэриэла, и большую часть времени Томас мучил нас лекцией об истории создания костюма. Под конец его поучительных речей мы уже могли похвастаться тем, что понимали разницу между пикообразным и прямоугольным лацканом, были осведомлены о том, что белые смокинги лучше для летнего периода, а значит, сейчас уже неактуальны, и если руки растут из жопы, то бабочка-самовяз — это дохлый номер.
Когда мы с облегчением сели в машину, глядя на Скэриэла, любой мог решить, что Лоу истинный ценитель моды. Мы купили чёрный смокинг в итальянском стиле с шалевыми лацканами, белоснежную хлопчатобумажную рубашку с запонками, чёрную бабочку-самовяз (потому что у Кевина руки растут из нужного места, и он вызвался нам помочь), лакированную обувь без лишних элементов и белый шёлковый платок-паше (показавшийся нам со Скэриэлом абсолютно бессмысленным клочком ткани).
— Моя голова забита всеми этими терминами, но я уверен, к завтрашнему утру не вспомню ничего из того, о чём рассказывал Том, — поделился со мной Скэриэл, и я с ним горячо согласился.
Последние пятнадцать минут в ателье мы спорили, кто будет платить за покупки. Я считал, что должен оплатить, потому что пригласил Скэриэла на выступление Леона и в ответе за эти непредвиденные и большие расходы. Смокинг со всеми вытекающими дополнениями обошёлся в кругленькую сумму (ателье, пусть и на границе центрального района, всё равно было местом дорогим), и я был против того, чтобы Скэриэл взваливал на себя такие траты. Тем более первоначально я думал, что мы закажем смокинг по личным меркам Скэриэла, а это, как минимум, утраивало стоимость покупки. Кто ж знал, что заказывать одежду в ателье нужно заблаговременно. К моему стыду, я до последнего был уверен, что люди приходят к портному, он снимает мерки, и через пару часов одежда готова.