Теперь они все под властью ахеменидов вплоть до Фермопил, став одной из сатрапий, самой дальней и самой дикой. Дань платили и людьми, и деньгами, но из-за отдалённости от ахеменидской столицы самих захватчиков здесь было не много. Теперь же мужчины хотят объединить все эти мелкие басили в одну большую страну, чтобы освободиться от ига. Эгее, наименее разорённой войной, предстояло стать оплотом нового объединения, но делать это приходилось тайно, незаметно набирать силы, войска. Пока они слабы. Но они скинут ахеменидов: хитрость Филиппа, войска Пармения и Аминтора, боги Андромена — всё объединится и даст новые силы для борьбы.
А вот и муж… От берега неся с огорода тыквы, шёл её благоверный.
— Ага, вся компания здесь…, - Даная нахмурилась, с берега вместе с мужем возвращались Пармений, Филипп и Аминтор, — Только Дарды не хватает.
— Лапушка, ну не бушуй. — Муж обнял её, поцеловал в щёку. — Мы о делах, что бы без свидетелей.
Мужчины столпились вокруг неё.
— Не сегодня — завтра атиняни приедут, вот и решаем, где встречать, здесь или в Пеллу к Дарде, — Филипп придерживал дёргающийся глаз. — Если в Пелле, то завтра выезжать.
— Не хочется их в Эги впускать, — поддержал брата Аминтор, — Тогда тебе придётся за детьми приглядывать. Эфебов с собой заберём, а остальных…
Данная нахмурилась, муж обнял её, тихо Лапушка, тихо… Ночью гонец прибыл, ничего не поделаешь.
Больше десяти лет шла Священная война, которая теперь закончилась. Фокейцы, захватили земли Дельфийского храма, и развязали войну. В поддержку Дельфов вступились Тибы, со стоящим там ахеменидским гарнизоном. Именно ахеменидам было всегда выгодно сталкивать между собой полисы, чем слабее мелкие государства, тем легче ими управлять одному большому. Мелкие полисы держащиеся за свою обособленность, которую так хорошо развивали и поощряли у них ахеменидские маги, никогда не смогут противостоять большому государству. Что сделает один маленький, пусть и гордый полис против территории, где одних только сатрапий больше тридцати. Они просто его шапками закидают. Вот так постоянно и вспыхивают междуусобные войны, а в выгоде остаются ахемениды. Фокейцев поддержали лаконцы и часть племён Фессалии. В итоге даже эгейцы ввязались в войну.
Данная вспомнила, как мужчины носились со своими идеями, отвергая одни и разрабатывая другие, чтобы получить выгоду от этой войны. Интересы Аминтора были в Фесалии, это новые воины для его армии. Но это и новые кони для Филиппа, и ничего, что скаковые, как раз для конезаводов, скачки всегда в моде, а на них и деньги сделать можно. Филипп как скупердяй трясётся даже над медной монеткой. Но он умён. Втёрся в доверие к Дельфам, единственному общеэллинскому банку. Из-за слабости своей басилеи. Не стал ругаться с ахеменидами, заверив их в своей лояльности. Наобещал им…, только боги знают, чего Филипп только не обещал, и вот эгейский басилевс входит в военный совет Дельфов. А когда фокейцы ещё и ограбили сокровищницу центрального эллинского банка — эгейцы ввели войска. Присоединили и выгодную им горную Фессалию, напугали атинян, смели фокейцев, дошли вплоть до Фермопил, объединив территории под себя вернув Дельфам утраченное. Дельфы эгейцев тоже в своих целях использовали, все деньги от войны перешли именно в банк, но связи… У Филиппа на Дельфы далеко идущие планы.
Значит атиняне решили оформить мирный договор… Что же наши мужчины победили, молодцы конечно…
— Ладно, не первый раз… — Даная покосилась на мужа, — ты ещё не завтракал, так что домой. — Она повернулась к брату. — А к тебе я вечером зайду.