Только выглянули первые солнечные лучи, а эсколадцы были уже близко, гул их шагов уже достигал до хикэсколадских ушей, заставлял замирать в тревоге женщин, плакать – детей, а воинов – чувствовать этот ужасный, дикий азарт – азарт войны.
Как только последний человек вошёл в город, крупный мальчуган по просьбе Богдана затрубил в рог. Так началась та самая битва, которая была после названа в летописях осадой Хикэсколада.
Поначалу всё шло по плану. Отряд Эрике и впрямь встретил отряд эсколадцев, ещё и достойнее, чем можно было предположить. Но всё равно, даже вместе с лучниками их было слишком мало. Богдан Маслов начал подавать сигналы второму отряду. Один гудок, второй, третий… И вот случилось непредвиденное: отряд сигнальщиков Никиты, находившийся с отрядом Тимрона, подал много коротких сигналов. Это означало одно: отряд не мог пробраться в город.
– Чёртовы эсколадцы! – выкрикнул тот самый мальчуган, что трубил вначале битвы в рог, и метнулся к отряду подать сигнал. Эрике оказался в ловушке, и наступавшие это явно поняли. С их стороны послышались победительные крики.
Вдруг капитан отряда вышел вперёд. Изумлённые люди по обе стороны остановились. Эрике бесстрашно заговорил:
– Народ эсколадский! Доколе всё это будет продолжаться! Когда вы уже насытитесь кровью? Мало вам крови воинов, армии лиларэйской, вам и вашим клинкам захотелось испить простой, городской или деревенской? Зачем вы забираете наших отцов у детей, сыновей у матерей, братьев у сестёр и мужей у их жён? Зачем вы оставляете вдовами наших девушек, которые ещё вчера были молоденькими невестами? Оглянитесь! Мы же братья с вами, мы когда-то были одной страной, одним народом! Моя мать – из рода эсколадского, отец – из рода лиларэйского, и так почти у каждого из нас! Мы вам не враги, мы не повинны в помешательстве наших королей! Только мы с вами можем решить так, и с завтрашнего дня на войне больше никто не погибнет!
Эсколадцы задумались. А ведь вправду, каждый из них в душе не желал войны. У многих были дети, жёны, невесты в Эсколаде. Всё вокруг затихло. Это могло стать началом мира.
Но вдруг в открытое перед наступавшими тело Эрике вонзился заговоренный клинок, а одинокий голос хитренького мальца перечеркнул тишину криком «За короля Энритоса! За царство и землю!». Тело главы первого отряда тяжело упало на землю. Юноша был мёртв.
– Мерзкий прихвостень! – Воскликнул мужчина, стоявший позади убийцы, вонзая в него кинжал. Тут же на него наползла кучка таких же «прихвостней». В это время в город вошёл отряд принца Тимрона, но уже было поздно. Эсколадцы сами перебили сторонников этой беспричинной войны и сдались в плен, а толпа хикэсколадцев ринулась прощаться со своими героями. Там был и тот самый крепкий, полненький мальчик, мать которого склонилась над ним в бессильном рыдании. Его последними словами была такая фраза: «И всё-таки не все они – чёртовы дети. И не все мы – ангелы… Мама…». Там же были десятки других воинов отряда Эрике, несколько стрелков-охотников во главе с раненой Эйри и дети отряда сигнальщиков Боди, которым ещё так рано было умирать. Другие дети прощались с ними, не веря самим себе, со слезами на глазах. Отряд Тимрона также пострадал – оказывается, они столкнулись с эсколадскими партизанами, «скрытными крысами», как потом их назвал Раулиж. Из отряда сигнальщиков Никиты там не выжил практически никто: почти всех забрала война под своё чёрное крыло. И самого Никиты нигде не было… Героями стали и некоторые эсколадцы, особенно тот, что вступился за капитана первого отряда. Но самым главным героем, разумеется, стал Эрике Арадил.
Лирам, заплаканная, но всё же не утратившая своего лебединого вида, подбежала и прижалась всем телом к убитому жениху. Никто кроме неё и матери Эрике не осмелился подойти к герою. Только Лебедь слышала его последние удары сердца, последнюю волю и слово, которое она по сей день не раскрыла никому.
Бодя в это время искал Никитоса. Чувство тревоги, страха за брата было незнакомо ему. Как он объяснит маме, что однажды нашёл среди горы трупов воинов на войне в параллельном мире тело своего младшего брата? На глаза напрашивались слёзы. Люди тоже заметили пропажу Избранного и искали. И вот оправдались опасения Богдана – среди кучи тел кто-то заметил фигурку Никиты. Глаза старшего из Масловых заслонило тьмой…
***
Вот уже который день Тимрон приходил к раненой Эйри в одно и то же время. Старушка Нони, выхаживавшая её, всегда уходила, оставляя его следить за Эйри.
На душе у Тимрона было неспокойно. Вот уже который раз звучал в голове голос отца, говоря: «Ты должен добыть её живой или мёртвой. Не опозорь меня.», в который раз рука находила самый простой выход и заносилась с клинком над головой Эйри, но… Тимрон не мог её убить. Столько раз он проклинал себя за трусость и восприимчивость к чарам Уайрпульской красавицы, столько раз пытался найти в ней недостатки, хоть один, чтобы можно было убить её, но нет, рука не поднималась, а глаза, точно завороженные, всё упивались красотой её лица, волос.
– Так нельзя! – сказал сам себе Тимрон, занёс дрожащую руку с мечом, закрыл глаза и опустил меч…
На пол. От злости на себя принц швырнул меч куда подальше. Сталь коварно заблестела, точно не прощая владельцу его малодушия и… тяги к Эйри?
– Тебя забыли спросить! – прошептал принц сквозь зубы и поднял меч.
Вдруг девушка заворочалась. Тимрон обернулся и увидел открытые глаза слегка усмехающейся ему Эйри. От этой лёгкой улыбки принцу стало одновременно и не по себе, и гораздо легче, точно тонны камней с души свалились.
– Рад, что ты очнулась. – Тимрон говорил, пугаясь собственных слов и голоса.
– Доброе утро, Ваше Высочество – проговорила медленно Эйри.
Затянулась пауза. Вдруг Эйри поменялась в лице и спросила:
– А… Как там Богдан?
Тимрон только грустно покачал головой. Со дня смерти брата Богдан почти ничего не пил и не ел, ни с кем не разговаривал и не выходил из комнаты. Никита всё ещё лежал в лечебнице, но целители уже ничего не могли сделать…
Вдруг откуда-то послышался детский, но чуть хрипловатый знакомый до боли голос:
– Эй, Бодька, выходи!.. Да никто тебя не обманывает и не утешает! Я это, я! Говорю же тебе…
– Никита! – Одновременно воскликнули принц и бывшая виконтесса. – Живой!
На их голос кто-то быстренько спустился по лестнице.
– Конечно живой! – Перед ними предстал целый и невредимый Никита, точно никакого ранения и не было. – Долго же я спал! Так кто всё-таки выиграл? И когда мы пойдём в Эсколад?
– В такой войне, – послышался мужской голос, – обычно бывают лишь проигравшие. Ничто не искупит цену человеческих жизней... Я пойду с вами, Избранные, Хранительница и Принц, и доведу вас до храма, дабы искупить вину моего народа перед этой деревней и многими другими.
Это был тот самый мужчина, который убил прихвостня, и ему, к большому счастью, удалось выжить. С повязкой на одном глазу он был похож на пирата; потеряв один глаз, он всё-таки спас себя самого. Эйри и Тимрон переглянулись. Вот он – последний участник Пророчества, «друг иль враг», о котором говорил прадед Зимбы.
Глава 7: Все пути ведут в Эсколад
Эсколад - страна солнца, сочных ирандинис, очень напоминающих апельсины, страна моря и горячей крови. Здесь, по мнениям некоторых светочей, самые красивые женщины и мужчины, здесь объединяются моря, пустыни и горы, леденящий мороз и жаркое солнце. Эсколад — страна-противоположность.