Как-то все само собою
вдруг прогреется, случится;
между раннею весною
и цветущей сон мой длится.
66
Что ты вспомнишь любви в весеннем свете –
отведем да рассеем. Мало помнишь:
имена-то, какие не бывает,
чтобы в жизни, – их вычитал, наверно,
в старых книгах, – нет ревности к страницам.
67
Сад в продрогших зеленях
ранних, слабых света ждет,
сад скорбит в весенних днях,
перед солнцем предстает.
Недоверчивы к теплу,
ветви старые кряхтят,
им бы греться лечь в золу,
да пожить еще хотят.
68
А не холодно ли водой апрельской
плыть – прям жжет, все вдоль тело, душу сводит?
А не рано ль тревожишь заповедный
водоем плеском, хилыми гребками,
одиночеством водным забавляясь?
69
Нет. Пощупаешь ногой –
и обратно, зябкий жест;
а, бывало, молодой
средь посевернее мест
да поранее времен,
не крестясь, с разбега – ух! –
полувыкрик, полустон –
телу радовался дух.
70
От тех баловств, прыжков – чего осталось?
только память – и от того, кто прыгал,
разве больше? И люб нам серый, старый,
осторожный пловец – с одышкой, плеском
воду мУтит, а узелок сиротский
с полотенцем да чистыми вещами
башмаки, чтоб не сдуло, приминают.
***
Ты какой Геллеспонт переплываешь?
Что ногою натертою хромаешь?
ТРЕТЬЯ ИНТЕРМЕДИЯ
71
Слышу я не свой язык –
звучит аглицкая речь.
К резким звукам не привык –
нашим вОльно плавно течь.
Посвист вражий, скрип чужой,
а понятно все о чем:
то ли ветер надо мной,
то ли досками мой дом.
72
А сквозь всю мою благую глухоту
мысли его дошли,
не дар языков открылся, дался рту,
но понятны стали смыслы чужой земли.
Сижу, перевожу из Блейка,
визионерствую,
шланги и лейка
лежат заброшены, дождями лью…
Опыты получаются, по моей невинности
в чужом – его – языке, успешные;
словеса сплетаются, любо им новый смысл нести –
ну а смыслы тут всё кромешные.
Знаю, с чем играюсь, не окажусь
чужих слов толмачом, толковником –
в дух проникаю помимо слов, становлюсь
вполне соучастником, совиновником.
73
Вот закроешь глаза – и как не здесь ты,
а под небом ясней, синее, выше,
и травой пАхнет не такою горькой.
Голоса, песни слышишь – слово в слово
как по-русски. О чем – не понимаешь.
74
Англия викторианская –
бывшее буйство сказочное
стало стыдливей, сдержанней,
силы угомонились.
Обычаи стали законами,
не перестав быть священными,
сказки стали всеобщими,
не перестав быть английскими.
75
И кто сегодня царствует, чье знамя? –
Виктории – она годов не знает;
как не было двух мировых над нами,
Британия полмира занимает,
три четверти истории…
***
И мы послужим королеве Вики!
Ей оба царства дадены, и наше
безгрешнее Британии Великой,
и королева в нем юней и краше.
***
О первая из фей, твоя держава,
летучая и мирная, не знает
себе границ – перетекает слава,
моря и воздухи перелетает.
***
Что власть твоя? – не иго и не благо,
и хмурая страна тебе подвластна:
нам от тебя ни в тьму, ни в свет ни шагу,
храним тебя, хранишь нас безопасно.
76
Сад английский обрастает
зеленью – крапивой русской,
жжет изнанкой лист, хватает –
не пройти тропинкой узкой
без ущерба, без ожога,
а дожди прольют – по пояс
мокнешь, холодна дорога,
в зелени колючей кроясь.
77
И возьмешь книгу в русском переводе,
и прочтешь, перечтешь – и все понятно,
как там было, пока стихи писались,
быстро думалось, чувствовалось томно,
на какие цветы, листы смотрелось.
78
Роза красная растет,
дикая, в моем саду,
свет-английская – цветет
у тьмы русской на виду.
Роза малой красоты,
ароматов чуть живых,
роза дивной простоты
мне милее роз иных.
79
И мы тоже пришелицы, нездешней
мы породы – откуда же иначе
крылья легкие, вся наша манера
щебетать без забот, летать безгрешно?
Непричастны к скорбям и злу вчерашним.
80
Ходит моя королева,
смотрит на дальние страны,
смотрит направо-налево,