И что за звон, и что за грохот,И что за жизненность картин,Тогда несущихся по мыслям,—Им счета нет — а я один!
Какая связь меж всеми имиИ мной? Во тьме грядущих днейКакое место будет нашимВ грядущих памятях людей?
О нет! Не кончено творенье!Бог продолжает создавать,И, чтобы мир был необъятней,Он научил — не забывать!
«Погасало в них былое…»
Погасало в них былое,Час разлуки наступал;И, приняв решенье злое,Наконец он ей сказал:
«Поднеси мне эту чашу!В ней я выпью смерть свою!Этим связь разрушу нашу —Дам свободу бытию!
Если это не угодноСтранной гордости твоей,Волю вырази свободно,Кинь ты чашу и разбей!»
Молча, медленно, высокоПодняла ее онаИ — быстрей мгновенья окаОсушила всю до дна…
«Полдень декабрьский! Природа застыла…»
Полдень декабрьский! Природа застыла;Грузного неба тяжелую высьБудто надолго свинец и чернилаВсюду окрасить любовно взялись.
Смутные мысли бегут и вещают:.Там, с поднебесной, другой стороныСветлые краски теперь проступают;Тучи обласканы, жизни полны.
Грустно тебе! Тяжело непомерно,Душу твою мраком дня нагнело…Слушай, очнись! Несомненно, наверноГде-нибудь сыщешь и свет, и тепло.
«В чудесный день высь неба голубая…»
В чудесный день высь неба голубаяБыла светла;Звучали с церкви, башню потрясая,Колокола…
И что ни звук, то новые виденьяБесплотных сил…Они свершали на землю схожденьеПоверх перил.
Они, к земле спустившись, отдыхалиВблизи, вдали…И незаметно, тихо погасалиВ тенях земли…
И я не знал под обаяньем звона:Что звук, что свет?Для многих чувств нет меры, нет законаИ прозвищ нет!..
«Заката светлого пурпурные лучи…»
Заката светлого пурпурные лучиСтремятся на гору с синеющей низины,И ярче пламени в открывшейся печиПылают сосен темные вершины…
Не так ли в Альпах горные снегаГорят, когда внизу синеет тьма тенями…Жизнь родины моей! О, как ты к нам строга,Как не балуешь нас роскошными дарами!
Мы силами мечты должны воссоздаватьИ дорисовывать, чего мы не имеем;То, что другим дано, нам надо отыскать,Нам часто не собрать того, что мы посеем!
И в нашем творчестве должны мы превозмочьИ зиму долгую с тяжелыми снегами,И безрассветную, томительную ночь,И тьму безвременья, сгущенную веками…
«А! Ты не верила в любовь! Так хороша…»
А! Ты не верила в любовь! Так хороша,Так явственно умна и гордостью богата,Вся в шелесте шелков и веером шурша,Ты зло вышучивала и сестру и брата!Как ветер царственный в немеряной степи,Ты, беззаботная, по жизни проходила…Теперь, красавица, ты тоже полюбила,Насмешки кончились… Блаженствуй и терпи!
«Не наседайте на меня отвсюду…»
Не наседайте на меня отвсюду,Не говорите сразу, все, толпой,Смутится мысль моя, и я сбиваться буду,Вы правы будете, сказавши: «Он смешной!»
Но если, медленно окрепнувши в раздумье,Я наконец молчание прерву,Я, будто в море, в вашем скудоумье,Под прочным парусом спокойно поплыву.
Что я молчал так долго, так упорно,Не признак слабости мышленья и души…Не все то дрябло, хило, что покорно…Большие силы копятся в тиши!
«Славный вождь годов далеких…»
Славный вождь годов далеких!С кем тебя, скажи, сравню)Был костер — в тебе я вижуСиротинку-головню.
Все еще она пылает…Нет, не то! Ты — старый дуб,В третьем царствованьи крепокИ никем не взят на сруб.
Много бурь в тебе гудело,И, спускаясь сверху вниз,Молний падавших ударыВ ленту черную свились.
Все былое одолел тыОт судеб и от людей;Не даешь ты, правда, цвета,Не приносишь желудей…
Но зато листвою жесткойОтвечать совсем не прочьИ тому, что день подскажет,Что тебе нашепчет ночь!..