«По берегам реки холодной…»
По берегам реки холодной —Ей скоро на зиму застыть —В глубоких сумерках наносныхТончайших льдин не отличить.
Вдруг — снег. Мгновенно забелелаСтремнина там, где лед стоял,И белым кружевом по черниСнег берега разрисовал.
Не так ли в людях? Сердцем добрымОни как будто хороши…Вдруг случай — и мгновенно глянетВесь грустный траур их души…
«Какая ночь убийственная, злая…»
Какая ночь убийственная, злая!Бушует ветер, в окна град стучит;И тьма вокруг надвинулась такая,Что в ней фонарь едва-едва блестит.
А ночь порой красотами богата!Да, где-нибудь нет вовсе темноты,Есть блеск луны, есть прелести закатаИ полный ход всем чаяньям мечты.
Тьма — не везде. Здесь чья-то злая чара!Ее согнать, поверь, под силу мне:Готовы струны, ждет моя гитара,Я петь начну о звездах, о луне.
Они всплывут. Мы озаримся ими —Чем гуще тьма, тем будет песнь ясней,И в град, и в вихрь раскатами живымиЗальется в песне вешний соловей.
«Ты тут жила! Зимы холодной…»
Ты тут жила! Зимы холоднойПокров блистает серебром;Калитка, ставшая свободной,Стучит изломанным замком.
Я стар! Но разве я мечтамиО том, как здесь встречались мы,Не в силах сам убрать цветамиВесь этот снег глухой зимы?
И разве в старости печальнойВсему прошедшему не жить?И ни единой музыкальной,Хорошей думы не сложить?
О нет! Мечта полна избыткаВоспоминаний чувств былых…Вот, вижу, лето! Вот калиткаНа петлях звякает своих.
Июньской ночи стрекотаньеИ плеск волны у берегов…И голос твой… и обожанье,—И нет зимы… и нет снегов!
«Как робки вы и как ничтожны…»
Как робки вы и как ничтожны,—Ни воли нет, ни силы нет…Не применить ли к вам, на случай,Сельскохозяйственный совет?
Любой, любой хозяин знает:Чтобы траве пышней расти,Ее скосить необходимоИ, просушив, в стога свезти…
«Было время, в оны годы…»
Было время, в оны годы,К этим тихим берегамПриплывали финикийцы,Пробираясь к янтарям.
Янтари в песках лежалиЧто янтарь — смола одна,Финикийцы и не знали;Эта мудрость нам дана!
И теперь порой, гуляяКраем моря, я смотрю:Не случится ль мне, по счастью,Подобраться к янтарю.
Говорит мне как-то море:«Не трудись напрасно, друг!Если ты янтарь отыщешь,—Обратишь его в мундштук.
Он от горя потускнеет…То ли было, например,Попадать на грудь, на плечиДревнегреческих гетер!..
Отыщи ты мне гетеру,А курить ты перестань,И тогда тебе большуюЯнтарем внесу я дань».
С той поры хожу по взморью,Финикийцем жажду быть,Жду мифической гетеры,Но — не в силах не курить…
«На сценах царские палаты…»
На сценах царские палатыВдруг превращают в лес и дол;Часть тащат кверху за канаты,Другую тянут вниз, под пол.
Весной так точно льдины тают:Отчасти их луч солнца пьет,Отчасти вглубь земли сбегают,Шумя ручьями теплых вод!
Знать, с нас пример берет природа:Чтоб изменить черты лицаИ поюнеть к цветенью года —Весну торопит в два конца…
«Эта злая буря пронеслась красиво…»
Эта злая буря пронеслась красиво —Налетела быстро, быстро и пропала;Ясный день до бури, ясный — вслед за неБудто этой бури вовсе не бывало.
Но она промчалась далеко недаром:Умертвила сосну многовековую,Повалила наземь, обнажила корни…Плачу я над нею, глубоко тоскую!
Ну, так усыхайте, девственные корнями!Нет, не пережить вам, корни, обнаженья!Ты, хвоя, рассыпься пожелтелым прахом,—Ты ведь не осилишь злого приниженья!