XXV. Петь просили вы меня…
Р. – С. 70, 45 (у Лазара – № 33, у Бийе – № 25).
Стихотворение сохранилось в 17 рукописях, одна из них йотированная. Три рукописи указывают на авторство Пейроля. Впервые опубликовано Ф. Ренуаром.
По своему обыкновению Вентадорн не поскупился на унисонные рифмы всех семи строф и двух торнад песни. Не в первый раз прибегает он к одинокой рифме в каждой строфе, что содействует более рельефному разделению на строфы, которые, в свою очередь, немало содействуют расчленению темы или переходу от одной темы к другой.
Упоминание о своей профессии трубадура, какое встречается у Вентадорна и в других песнях, здесь тоже служит как бы «довоплощению» лирического героя. Отказ петь для своих слушателей мотивируется горестями отвергнутой любви, что служит естественным переходом к изображению этих горестей и к упрекам доставившей их Донне. Горестная песнь завершается, как часто у Вентадорна, решением перенести свою любовь на другую Донну, – здесь чувствуется протест против куртуазного долготерпения и повод к оптимистическому завершению песни.
XXVI. Бернарт де Вентадорн, не мог…
Р. – С. 70, 14 (у Лазара – № 32, у Бийе – № 4-Т).
Стихотворение сохранилось в двух рукописях. Впервые опубликовано К. Аппелем.
По-видимому, создано в период пребывания поэта при дворах Нарбонны или Тулузы.
Две соседящие рифмы, завершающие каждую из пяти унисонных строф, содействуют их разделению, а следовательно, и разделению противоположных аргументов в устах двух собеседников.
Это – тоже тенсона, на этот раз между Вентадорном и неким Лиможцем, чье имя не поддается расшифровке, да, может быть, в ней и не нуждается, если допустить, что Вентадорн противопоставляет здесь две точки зрения, между которыми сам колеблется, – требования куртуазии и требования своих естественных чувств.
XXVII. Люблю на жаворонка взлет…
Р. – С. 70, 43 (у Лазара – № 31, у Бийе – № 16).
Стихотворение сохранилось в 28 рукописях, четыре из них содержат и нотную запись мелодии. В одной рукописи приписано Пейре Видалю. Впервые опубликовано Ф. Ренуаром.
К. Аппель относит кансону к числу созданных при Тулузском или Нарбоннском дворах.
По поводу этой песни сохранился прозаический комментарий (так называемый Razo, см. Дополнения).
Во времена Вентадорна эта песня пользовалась, вне всякого сомнения, широкой популярностью. Это действительно одно из самых лучших произведений поэта. Весенний запев совершенно свободен здесь от своего условного характера. Традиционное перечисление признаков весны заменено очень эмоциональным описанием взлета жаворонка, которое органически переходит к выражению любви самого поэта и его жалоб на высокомерную холодность Донны.
XXVIII. Я был любовью одержим…
Р. – С. 70, 19 (у Лазара – № 30, у Бийе – № 33).
Стихотворение сохранилось в 14 рукописях, в том числе одна содержит запись мелодии. В одной оно приписано Пейре Эспаньолю, известному в свое время автору стихов на религиозные темы. Впервые опубликовано в 1838 г. Ф. Ренуаром (Lexique roman, v. I, p. 329).
Подобно песне XXVII и другим, здесь лирический сюжет сводится не только к сетованиям по поводу холодности Донны, но и основывается на подсказанном разумом решении покончить со злополучной любовью.
Задорный тон песни поддерживается легкостью восьмисложников, соединенных в восьмистрочные строфы парою прихотливо сочетающихся мужских и женских рифм, сменяемых через каждые две строфы. Торнад здесь две: обращение к прежней Донне и обращение к новой построены одинаково и даже с употреблением тавтологической рифмы, что подчеркивает их параллелизм и служит двойной концовкой.
XXIX. Цветут сады, луга зазеленели…
Р. – С. 70, 42 (у Лазара – № 7, у Бийе – № 38).
Стихотворение сохранилось з 16 рукописях, одна из них содержит мелодию. Впервые опубликовано в 1838 г. Ф. Ренуаром (Lexique roman, v. I, p. 330).
Тема измены своей Донне неоднократно возникает в песнях Вентадорна, но здесь она представлена в новом варианте: измена вызвана не отчаянием или досадою безнадежной любви, а легкомыслием лирического героя, уступившего чарам другой красавицы. Но с еще большим смирением молит о любви раскаявшийся поэт свою обиженную Донну. Требование куртуазного смирения получает таким образом нравственно-психологическую мотивировку, освобождаясь от формальной непререкаемости, к которой Вентадорн всегда относился свободно.
XXX. Как, утеха, мне не знать…