Ну давай посошок на дорожку налей!
Тут уж ясное дело — темни не темни -
А на поезде ездить людям веселей.
Пристегните ремни, пристегните ремни,
Не курить, пристегните ремни.
И такой на землю непохожий
Синий мир за взлетной крутизной,
Пахнет небо хлоркою и кожей,
А не теплой горечью земной.
И вино в пластмассовой посуде
Не сулит ни хмеля, ни чудес.
Улетают, улетают люди
В злую даль за тридевять небес»
Пристегните ремни, пристегните ремни.-
Помоги, дорогой, чемоданчик поднять! —
И какие-то вдруг побежали огни,
И уже ничего невозможно понять.
Пристегните ремни, пристегните ремни,
Не курить, пристегните ремни.
Люди спят, измученные смутой,
Снятся людям их земные сны
Перед тою роковой минутой
Вечной и последней тишины.
А потом, отдав себя крушенью,
Камнем вниз, не слушаясь руля.
И земля ломает людям шею,
Их благословенная земля.
Пристегните ремни, пристегнись и замри. -
Мы взлетели уже? Я не понял, а вы? —
А в окно еще виден кусочек земли
И немножко бетона, немножко травы.
Отстегните ремни, отстегните ремни,
Навсегда отстегните ремни!
Бежит речка да по песочку…
Бежит речка да по песочку, золотишко моет.
Молодой жульман, молодой жульман
Молодой жульман, молодой жульман
Ты начальничек, ключик-чайничек,
Отпусти до дому.
Дома ссучилась, дома скурвилась
Молода зазноба.
начальничка молит
начальничка молит
/2 раза/
Но начальничек, ключек-чайничек,
Не дает поблажки.
Молодой жульман, молодой жульман
Гниет в каталажке.
Ты парнишечка, ты бедняжечка,
Тут предмет особый -
Тот начальничек, ключек-чайничек,
Спит с твоей зазнобой.
Ходят с ружьями курвы-стражники днями и ночами.
Вы скажите мне, братцы-граждане, кем пришит начальник?
Вы скажите мне, братцы-граждане, кем пришит начальник?
Бежит речка да по песочку,
Моет золотишко.
Молодой жульман, молодой жульман
Заработал вышку.
Молодой жульман, молодой жульман
Заработал вышку.
Мы давно называемся взрослыми…
Мы давно называемся взрослыми
И не платим мальчишеству дань,
И за кладом на сказочном острове
Не стремимся мы в дальнюю даль.
Ни в пустыни, ни к полюсу холода,
Ни на катере к эдакой матери.
Но поскольку молчание — золото,
То и мы безусловно старатели.
Промолчи — попадешь в богачи.
Промолчи, промолчи, промолчи.
И не веря ни сердцу, ни разуму,
Для надежности спрятав глаза,
Сколько раз мы молчали по-разному,
Но не против, конечно, а за!
Где теперь крикуны и печальники, —
Отшумели и сгинули смолоду.
А молчальники вышли в начальники,
Потому что молчание — золото.
Промолчи — попадешь в первачи,
Промолчи, промолчи, промолчи.
И теперь, когда стали мы первыми,
Нас заела речей маята.
Но под всеми словесными перлами
Проступает пятном немота.
Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода.
Мы-то знаем — доходней молчание,
Потому что молчание — золото.
Вот как просто попасть в богачи,
Вот как просто попасть в первачи,
Вот как просто попасть в палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!
Понаставили павшим памятники…
Понаставили павшим памятники
На любые вкусы и колеры,
А нейлоновые подштанники
Продаются только за доллары.
А над Монте-Касино маки,
И в полях за Ишимом маки.
Покупайте унты и майки!
Выкладайте фунты и марки!
Нас никто не гнал в рукопашный,
К нам никто не взывал — Воюйте!
Слушай песню о самой страшной,
Самой верной в мирной валюте.
Тумбала-тумбала-тумбалалайка,
Тумбала-тумбала-тумбалалайка,
Тумбалайка, шпиль, балалайка.
Рвется и плачет сердце мое.
Как мы часто плутуем с Богом,
Чтобы грош из копилки вытрясти.
Только нам же выходят боком
Все нехитрые эти хитрости.
Вот и врем под луной в романы,
Будто лунные поселяне,
И набиты у нас карманы
Неоплаченными векселями.
Помнишь, как шел ошалелый паяц,
Перед шеренгой на Аппельплац.
Тум-балалайка, шпиль, балалайка,
Миг — и овчарки ринутся в пляс.
Ни в прогнозы не верим, в пророчества,