Я почти не употребляю алкоголь, от курения травки полностью отказался лет пятнадцать назад, но все чаще и чаще в моей голове поет Долорес-спасительница, и все чаще и чаще я слышу голоса из прошлого, которые причудливым образом пытаются объяснить ужасы настоящего. Но позволь, Рита, закончить эту незаконченную историю и поведать тебе о том, что происходило со мной в течение последних нескольких недель…
Часть Третья. Двадцать седьмой Новый год. (Серега)
Если ты спросишь меня, какое событие было самым главным в нашем личном пространственно-временном континууме в 2003 году, то, разумеется, я отвечу, что это рождение первой дочери – Настеньки, но если ты захочешь выяснить, что самое важное случилось в моем сокровенном мире, то я без запинки отвечу так: в 2003 году группа The Cranberries временно распалась, и каждый из ее участников занялся своим сольным проектом…
Я вспоминаю об этом, находясь рядом с Серегой возле подъезда своего дома. Его глаза болотного цвета с сожалением смотрят на меня, а я всматриваюсь в него, будто впервые вижу: слегка одутловатое лицо, неглубокие, но частые морщины, поджатые губы. Ранняя седина превратила его волосы в пепельные. Я пытаюсь вспомнить, каким он был в молодости, но у меня не получается. Помню только, что раньше он очень часто улыбался, а сейчас хмур и неприветлив.
– Жаль, – говорю я, – очень жаль, но даже слаженные коллективы порой распадаются.
– Ты видишь, что происходит? – он делает круговое движение рукой.
Я киваю. Я вижу даже больше, чем он. Я вижу то, что никто не видит.
– Ладно, – говорит он, – я главный по росту, ты главный по кризисам. Начну на новом месте с нуля, потом ты с семьей подтянешься. Там займусь раскруткой чего-нибудь нового, а тебе здесь придется закрывать старое и подчищать хвосты.
Серега немного лукавит, у него, как, впрочем, и у меня, есть подушка безопасности, у нас имеются банковские счета не только на богоспасаемой родине. И Серега никогда не начинал с нуля, двадцать лет назад родители ему выделили, пускай и не такой большой, но все же весьма приличный стартовый капитал.
– Не знаю, – отвечаю я, – я еще не решил… я и Рита еще не решили, будем ли уезжать.
– Ты видишь, что происходит? – повторяет он, наверное, уже в десятый раз.
И я в десятый раз киваю и говорю:
– Я прекрасно вижу, что происходит. Но в первое полугодие у нас был самый высокий доход за все время. Клиенты жрали как не в себя…
– И разве это нормально? Это, если вдуматься, очень дерьмово, хоть и выгодно.
– Это не нормально, – соглашаюсь я, – это совсем ненормально, но самое ужасное состоит в том, что эта ненормальность и есть норма: кто-то погибает, а кто-то жрет в три горла. А еще самые большие доходы получаются в преддверии краха…
– Тебе лучше знать, – говорит Серега, – ты у нас главный по кризисам, а мне позволь заняться инвестированием в более спокойных гаванях.
Серега прав. Он чертовски прав. Я помню те далекие годы, когда, закончив универ, мы решили не херачить за копейки по специальности, но основать собственное дело. Мой финансовый вклад в общий бизнес едва ли превышал пять процентов, но Серега безапелляционно заявил, что мы с ним отныне равные партнеры, и все будет пятьдесят на пятьдесят. Я помню его великодушие двадцатилетней давности, и сейчас плачу сторицей – буду закрывать предприятие, буду прикрывать тылы, но я так и не придумал, что делать дальше. Горизонт планирования сократился до нескольких недель. И это в лучшем случае.
Может, не стоит торопиться? Может, взять и продолжить дело, но теперь в одиночку?
– Каким бизнесом займешься на этот раз?
Серега пожимает плечами:
– Есть некоторые наметки, но пока еще не решил.
Я помню принцип своего товарища: никогда не повторяться, а это значит, что ни к аренде инструмента и оборудования, ни к ресторанному делу он не вернется. Не уверен, что это правильный подход, но Серега главный по росту, он решает, куда вкладывать средства. Двадцать лет назад это он придумал подать объявления в газетах, местном радио и интернете о предоставлении в аренду строительного инструмента и прочих необходимых в быту и хозяйстве устройств.
Реклама говорила о широком ассортименте, которого в реальности не было. Причем не было не то что широкого ассортимента, а вообще никакого. Кто-то звонил и спрашивал, может ли он одолжить у нас отбойник, а мы ему отвечали, что, к сожалению, из-за огромного клиентского наплыва все отбойники уже сданы в аренду и, вероятно, инструмент освободится только через пару дней. А сами – бегом в магазин покупать отбойник. Кому-то нужен был электрогенератор, и мы уверяли, что все три электрогенератора находятся на руках, а сами ехали приобретать хотя бы один. И так далее и тому подобное.