– Хорошо, как скажешь.
Подъезжает такси. Мы обнимаемся, крепко жмем друг другу руки. Серега садится в машину, и я вдруг осознаю, что, возможно, вживую вижу его в последний раз. Паника, длящаяся не более секунды, охватывает меня, а потом я понимаю, что это всего лишь страх перед неопределенностью. Конечно, мы еще встретимся.
Такси заворачивает за угол, а я стою какое-то время, созерцаю голые деревья и слушаю, как дворник лениво подметает ноябрьскую листву. Потом я разворачиваюсь и захожу в подъезд. Моя квартира находится на седьмом этаже, и я решаю подняться по лестнице – без помощи лифта. Я не занимаюсь спортом, а это помогает держать себя хоть в какой-то мало-мальски приличной форме.
Находясь на первом этаже, я вдруг вспоминаю о Гарике, и сердце начинает тревожно отбивать гулкую канонаду. Поднимаясь по лестнице, я пытаюсь понять, почему мысли о нем так неожиданно ворвались в мое сознание и почему мне стало так тревожно и не по себе. К тому времени, когда я добираюсь до второго этажа, я успеваю выстроить логическую цепочку: Серега говорил о кровавой клоунаде, материализовавшаяся тень подхватила и развила тему, упомянув танцующего клоуна Пеннивайза, который является героем книги Стивена Кинга, а Гарик уже как четверть века помешан на этом писателе. Пересекая третий этаж, я пытаюсь визуализировать перед внутренним взором старого товарища по студенчеству, но все тщетно – вместо знакомого лица получается какое-то мутное пятно. Зато, оказавшись на четвертом этаже, я воспроизвожу в своей памяти его голос. Это была встреча выпускников в честь пятнадцатилетия окончания универа. Пьяный Гарик цитировал по памяти строки из «Оно». Он тогда, задолбав всех и вся, много что цитировал из своего любимого Кинга, но сейчас именно эти слова приходят мне на ум, слова о жителях вымышленного города Дерри в невыдуманном штате Мэн:
«И, разумеется, люди начали уезжать из города. Я иногда думаю, это единственный способ определить, кто действительно хочет остановить убийства, а кто – нет. Те, кто искренне этого хотят, боятся и уезжают».
Пятый этаж. Я силюсь вспомнить, когда в последний раз общался с Гариком. На очередную юбилейную встречу выпускников мы не собирались из-за пандемии. Значит, мы виделись семь долбаных лет назад. И еще потом один раз я ему написал смс, поздравил с сорокалетием, и он ответил кратко и непонятно: «Спасибо, что помнишь. Оно возвращается».
На шестом этаже мне чудится фантомный голос из прошлого, когда в такой же ноябрьский день мы сидели, накуренные, на лавке в парке. Гарик тогда произнес странные слова: «Иногда оно возвращается… каждые двадцать семь лет… сраный город Дерри… гребаный штат Мэн…». И я вспоминаю фейерверки и хороводы теней, и воющую от ужаса черную фигуру между двумя пылающими домиками-БТРами. Этот парень в старых кедах, рваных джинсах и грязном свитере… когда это случилось в реале?.. когда был этот хренов штурм?.. какой тогда наступал год?
И я – ступенька за ступенькой – подымаюсь, и отчитываю год за годом. Ступенька за ступенькой – год за годом. И когда, наконец, оказываюсь на своем этаже, осознаю, что с тех пор прошло именно двадцать семь чертовых лет. Это значит, что Оно вернулось. Вот поэтому мне так часто стали являться тени. Рой требует от гарантов новой крови. Рою нужны аннигиляции, и гаранты исправно обеспечивают приток чистой энергии по ту сторону жизни и смерти…
Я вставляю ключ в замочную скважину, открываю дверь и отчетливо осознаю, что во что бы то ни стало должен увидеться с Гариком.
Часть Третья. Двадцать седьмой Новый год. (Гарик)
Если тебя, милая, интересует, какое событие я полагаю самым важным за 2018 год в нашем личном пространстве, то я тебе отвечу: это отъезд старшей дочери в Чехию. Слишком рано Настенька возжелала самостоятельности: сама выбрала страну, где хотела бы доучиться в школе и затем поступить в ВУЗ, сама учила язык и ходила на курсы. Хорошо, когда у родителей есть возможность дать своим детям хороший старт, плохо, что таких родителей меньшинство. Остальные – не могут, и в том чаще всего не их вина. Иногда из-за подобных мыслей я чувствую смутную неловкость.
К счастью, наша Настя – не пустой прожигатель жизни. Она учится. Она подрабатывает. Ей все реже нужны наши деньги. Если со мной, если с нами что-нибудь случится, она не пропадет. Это хоть немного утешает.
Однако в 2018 году произошло еще кое-что – Долорес О’Риордан, солистка группы The Cranberries, покинула сей бренный мир. Находясь в глубокой депрессии, будучи в состоянии алкогольного опьянения, она захлебнулась в ванне. Если бы я не был чужд национальных предрассудков, я бы сказал, что она умерла, как настоящая ирландка. Но вот, я все-таки это сказал…