Мимо девушки, обсуждая погоду на завтра, проходит пожилая пара: элегантно одетая в черное старушка и седобородый старик в кремовом костюме и шляпой с полями такого же цвета. Нечто срывает шляпу с головы старика и небрежно со смешком бросает на тротуар.
– Ох, чертов ветер! – возмущается старик, поднимая и отряхивая шляпу. – Что-то погода портится.
– И гром гремит, аж стекла звенят, – вторит ему старушка, – пойдем быстрей, дед, пока дождь не начался.
Пожилая пара, опасливо озираясь по сторонам, спешно удаляется, а Нечто заливается безудержным хохотом, и шеренги мертвецов продолжают грозно и яростно горланить, поднимая тяжелую пыль и исторгая тошнотворную вонь.
– Сладенькая, я прямо сейчас могу вогнать тебе промеж булок свой гниющий гонорейный отросток, и никто, слышишь, никто этого не заметит, – Нечто, похабно ухмыляясь, урчит, змеиный язык игриво шарится вдоль остроконечных зубов, внезапно вытягивается в длину на добрые три четверти метра и касается губ девушки, та в ужасе отшатывается, а Нечто, хохоча, откусывает собственный язык, и тот плюхается на тротуар, бьется в конвульсиях об асфальт, шипит и брызгается кислотой, которая, входя в реакцию с битумом, исторгает дурно пахнущий серо-коричневый дымок.
– Никто не заметит! – повторяет Нечто глумливо.
Девушка бросается наутек, но трость оказывается быстрее – подножка, хруст, падение и крик боли. Бедняжка с трудом поднимается на четвереньки и, шумно дыша, пуская алые пузыри, ползет, оставляя кровавый след. Щека, локти и колени у нее стесаны.
– Ты, жалкая неудачница, одна и никто тебе не поможет! – говорит Нечто и пинает несчастную под зад клоунским красным ботинком.
Девушка ныряет носом в асфальт – бордюр густо окропляется кровью.
– Вы все жалкие одинокие неудачники!
Я, отстраненно взирая на стонущую девушку, осознаю себя равнодушным наблюдателем, и мне становится стыдно и горько за свою безучастность, и тут же в голову приходит неожиданная мысль: «Одиночество и неудачи как-то связаны друг с другом. Мы все неудачники, возможно, оттого, что одиночки! Если мы перестанем быть одиночками, то, кто знает, вдруг мы перестанем быть так же и неудачниками? Вместе ведь легче противостоять любой даже самой страшной твари! Мы сумеем победить лишь тогда, когда поймем, что нам необходимо единство. Единство хотя бы в наших неудачах, в нашем горе и в наших страхах…»
– Это кто у нас такой умник? Это что за крамольные мысли?! – слышится брюзжащий голос. – У меня просто уши сворачиваются от таких наглых экстремистских измышлений.
Нечто оказывается рядом со мной. Белое лицо, ярко-алые губы, угольно-черные веки глаз и желтые в кровавых прожилках белки. Рисунок в виде черепа на бейсболке оживает, клацает зубами и подмигивает, а Нечто в упор злобно смотрит на меня. Оно угрожающе скалится, и острые зубы, кажется, шевелятся и живут своей отдельной от адского Существа жизнью.
– Ты не должен нас видеть, – говорит Нечто, – до тех пор, пока я не коснусь тебя моей чудо-палкой – вот так!
Оно с силой втыкает в мое плечо трость и рука содрогается, и острый болезненный импульс бьет в самый центр мозга, я пытаюсь закричать и не могу. Между тем рука немеет, и могильный холод растекается по мышцам, я чувствую, как тяжелеют, деревенея, пальцы, я не могу пошевелить ими.
– Возьми шарик, – говорит Нечто и протягивает черный шарик, на котором написано кровью с жирными подтеками: «Альтернативы Пеннивайзу нет!»
Я хочу отступить, хочу убежать, но ноги будто приклеились к дороге. Нечто разражается сатанинским смехом:
– Ничтожество, взгляни на себя, ты же ни на что не способен, ты даже не можешь протянуть руку, чтобы взять мой маленький подарок. Но так уж и быть, ничтожество, кивни в знак согласия.
Я отчаянно верчу головой. Я все еще могу вертеть головой.
– Возьми шарик, – властно рычит Нечто, – заключи договор и стань гарантом! И все сразу у тебя наладится. Кивни, мерзавец!
Мысли цепляются за слова Твари, и тут я вспоминаю, что Рой заключает контракты с гарантами во сне. Во сне!
– Я сплю! – вырывается из моей глотки хрип. – Это все сон!
– Не-е-ет! – возражает Нечто, разинув зубастую пасть, из которой несет разлагающимся на жаре мясом. – Я есть единственная реальность! Почувствуй, как пахнет моя реальность! Возьми шарик! Возьми его, выблядыш! Кивни! Кивни и возьми его!
Перед глазами все плывет, и где-то дружно воет хор мертвецов:
Night is falling and you just can’t see,
Is this illusion or reality?
– Возьми шарик, подонок! Возьми его! – ревет нечто в моих ушах. – Ублюдок, возьми шарик, тебе говорю! Возьми его!
А заупокойный хор орет все громче: