– Алло, офицер? Это директор.
– Какой еще директор? – в трубке не узнали его голоса.
– Тот, которого вы назвали сначала Холмсом, а затем – умным человеком.
– А! Здравствуйте, директор, – голос офицера стал приятным и слегка ироничным. – Вы по какому вопросу звоните?
– Вы, когда обыскивали сегодня палату Эриха Бэля, не находили там, случайно, окурок?
– Окурок? – переспросил офицер.
– Да, самый обыкновенный окурок.
– Нет, не находил, а что?
– Хорошего дня, – сказал директор и положил трубку. Затем он набрал другой номер.
– Доктор Стенли, дворник еще не ушел с работы?
– Нет, он работает до пяти, – безразлично ответил старик, который и сам мог бы работать дворником, если бы последовал совету директора и не думал.
Ведь в отличие от директора, доктор Стенли не мог себе позволить такую роскошь.
– Отлично. Пусть его вызовут ко мне в кабинет.
– Хорошо. Сейчас вызову, – сказал без особого энтузиазма заместитель и положил трубку.
Дворник, лет пятидесяти с виду, зашел в кабинет директора без стука. Он теребил в руках свой темный, круглый берет, какой носят свободные художники. Возможно, дворник и сам был художником, но об этом история умалчивает.
– День добрый, директор, – обратился он к силуэту мужчины в полутьме.
– Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста.
– Алан Ко. Работаю дворником в этой лечебнице с момента ее открытия.
– Да, я вас видел, – охотно подтвердил директор. – Вы, когда обнаружили сегодня труп, не заметили окурка на асфальте возле тела пациента?
– Нет. Никакого окурка там не было. И вообще, жуткое зрелище было, директор. – Дворник аж скривился, когда представил вновь утреннюю картину. – В области головы – лужа…
– Не нужно красок, Алан. Я вас хорошо понял.
– А почему вы не откроете шторы? – дворнику было не по себе в темной комнате в то время, когда за окном был солнечный ясный день.
– Мне так комфортно, – коротко ответил директор. – Что-то еще лежало на асфальте возле тела?
– А? – удивился человек с беретом в руках. – Что именно?
– Я это пытаюсь выяснить у вас. Может быть, шариковая черная ручка, спичка или что-то еще. Было хоть что-то еще возле тела Эриха Бэля, когда вы обнаружили труп?
– Нет. Ничего, директор.
– Сколько было времени, когда вы увидели тело?
– Полвосьмого. Может быть, без четверти восемь.
– А во сколько вы сообщили врачам о находке?
– Я уже говорил об этом полиции, директор. Буквально через минуты полторы. Я со всех ног побежал в главный корпус и рассказал все первому встречному санитару. Тот отвел меня к доктору Стенли.
– Что было дальше? – директор внимательно слушал своего собеседника.
– Доктор Стенли выслушал меня и приказал санитару бежать к телу, проверить пульс и доставить в свободную палату на первом этаже. Кажется, в номер… – дворник пытался вспомнить номер палаты.
– Девять?
– Да, девять.
– А куда направился сам доктор Стенли?
– Как – куда? В палату выбросившегося пациента. На четвертый этаж второго корпуса.
– Вы тоже пошли за ним?
– Ну да. А не следовало? – виновато спросил дворник.
Но вместо ответа директор спросил:
– Как вы думаете, Алан, почему доктор Стенли побежал во второй корпус, в палату Эриха Бэля?
Директор никак не мог понять, почему главврач этой больницы совершил такое крайне нелогичное для себя действие. Осмотрел сначала палату пациента, а затем только – труп. Хотя до того места, где лежал труп, было гораздо ближе, чем до палаты.
Почему старик поступил так странно?
– Не знаю, директор. Можно, я закурю? – спросил Алан, увидев, как клубы густого дыма парят в воздухе.
– Какие сигареты вы курите?
– «Льюис Орэ»… А что?
– Ясно. Низкопробный продукт! – заключил эксперт в вопросах курения. – Покурите лучше в коридоре, Алан. На дух не переношу дешевого табака.
Художник, подметающий дворы этой лечебницы с самого ее открытия, ничего не ответил по этому поводу, а лишь продолжал нервно теребить свой берет.
– Вы курили в палате Эриха Бэля, когда вошли с доктором Стенли?
– Нет, я оставил сигареты в пиджаке, в каморке. Но, насколько я помню, там уже было накурено.
– Вы это запомнили, Алан? – удивился директор.
– Да. Потому я и начал искать по карманам пачку своих сигарет, чтобы тоже закурить. Знаете, снять стресс после увиденного на улице…
– Понимаю. А доктор Стенли курил в палате? Или прикасался к чему-нибудь? Может быть, он поднял с пола ручку или окурок? Что он делал там вообще?
Алан задумался, потирая подбородок.
– Нет, он не курил. И ничего в палате не трогал. Он стоял со мной на пороге палаты и смотрел на закрытое окно, а затем сказал: «Не понимаю, почему закрыто окно…»