И Фалур тоже. Я надавила на мышцы его ануса, размягчая их. Он застонал, когда его тело расслабилось. Мой собственный член вздрогнул, когда я просунул палец в его тугую дырочку.
Аня закричала, и я поднял глаза, чтобы увидеть, как ее тело исказилось от удовольствия. Ее спина выгнулась дугой, а бедра сомкнулись вокруг головы Фалура. Я скользнул вторым пальцем внутрь Фалура. Теперь он задыхался, его бедра упирались в мою руку, а член сжимался в моем кулаке. Я прислонился к нему, прижимаясь грудью к его спине.
— Фалур, — прошептал я. — Я собираюсь трахнуть тебя.
Он застонал, и его бедра приподнялись, предлагая себя мне. Открываясь для меня. Я раздвинул пальцы, растягивая его, прежде чем придвинул свои бедра и прижал член между его ягодицами. Было мгновение сопротивления, мгновение нерешительности, когда я знал, что его тело воспримет мое вторжение как боль, а затем я оказался внутри него, окруженный и объятый жаром его сильного тела.
О, черт! Фалур чувствовался так же хорошо, как я и предполагал. Я закрыл глаза и замер, ни о чем не думая, позволив себе утонуть в ощущении наших тел, соединенных вместе. Затем он начал двигаться против меня, прижиматься ближе, будто хотел еще большего.
Еще? Я мог бы сделать больше.
Я схватил его за бедра и вошел в него, сначала медленно, потом все быстрее и сильнее, когда он начал кричать, умолять об этом. Я бы с удовольствием трахался с ним всю ночь, но не смог сдержаться: когда наступил мой кульминационный момент, он наступил быстро и жестко, поглотив меня в потоке экстатического жара, который начался в моих яйцах и заглушил весь мой сознательный контроль. Я выстрелил своим семенем в темный жар тела Фалура, затем обхватила кулаком его член и водил по нему, пока он не кончил на постель под нами.
Потный и дрожащий, я выбрался из Фалура и потянулся за своим кувшином меда. Когда мои глаза медленно привыкли к свету свечи, я увидел Аню, лежащую поперек кровати, ее бледные глаза смотрели на нас. Одной рукой она обхватила грудь, перекатывая между пальцами ярко-розовый сосок. А другая ее рука была на ее собственном лоне, почти лениво обводя набухший бутон клитора.
— Надеюсь, у тебя есть еще что-нибудь для меня, — сказала она хриплым, задыхающимся голосом.
Мой член зашевелился при этих словах, и я усмехнулся.
— Для тебя? Всегда.
Прежде чем упасть навзничь на кровать и позволить моим любовникам снова овладеть мной, я усилил защиту вокруг хижины.
Даже вороны Одина не увидят, чем мы тут занимаемся.
***
Я резко проснулся.
Что-то укусило меня в бок резким, внезапным ударом магической энергии. Поморщившись, я вытащил прядь магии из своего тела. Это было мое собственное заклинание, посланное, чтобы пронзить меня, если я засну. Одним из последних штрихов в этой хижине было заклинание, которое удерживало меня от сна, чтобы я не рискнул позволить своим любовникам увидеть ужасные шрамы на моем теле. Судя по ровному, мирному дыханию в окружающей меня темноте, и Аня, и Фалур крепко спали.
Пока что. Даже если темнота скроет мою деформацию, кожа будет ощущаться грубой. Я содрогнулся от этой мысли и крепко сжал иллюзии, придавая себе гладкую кожу и легкую улыбку. Это была та самая легкая улыбка, которую я носил без иллюзий до того, как гномы зашили мне рот.
Поморщившись от этого воспоминания, я сел и зажег одну из свечей на стене. Она мягко освещала мятые меха и льняные простыни. Фалур лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другой вцепившись в золотистые волосы Ани. Я улыбнулся его положению. Если только мои воспоминания не обманули меня, я был прижат к его широкой, мускулистой груди, когда сон овладел им.
Но чтобы самому уснуть? Глупо. И рискованно.
Я соскользнул с кровати, убедившись, что никого не потревожил и иллюзия осталась на месте. Возможно, я потратил больше энергии, чем думал, занимаясь любовью с ними обоими. В моей памяти вспыхнули образы распростертого подо мной тела Ани, выпуклости ее живота и округлости грудей. А потом Фалур, задыхаясь от удовольствия, увидел, как я опустилась перед ним на колени и обхватила губами твердый изгиб его члена.
Да, это потребовало изрядного количества энергии.
Ухмыляясь в темноте, я схватил со стола кувшин с медом, осушил его и смотрел, как он волшебным образом наполняется вновь. Аня пошевелилась во сне, слегка постанывая. Я погасил свечу, желая, чтобы мои возлюбленные спали спокойно, и окунул в магию свое тело, вытащив себя за пределы хижины без шума и хлопот, открываемых дверью.
Холодно. На улице было так чертовски холодно, что воздух обжигал мне легкие, а звезды сияли, как ледяные кристаллы, танцующие прямо над головой. Я осушил кувшин во второй раз, позволяя меду Асгарда согреть мой желудок. Пространство между морем и небом гудело узкой полосой серого света. Приближалось утро. Я нахмурился и снова осушил мед, наслаждаясь тем, как мое тело начало реагировать на алкоголь.