В последний раз осмотренный врачом,
Приписанный к дорожному отряду,
Вот он стоит, а за его плечом
Восходит солнце мира, как награда.
Навстречу солнцу движется поток:
Французы, сербы, чехи, англичане...
И все ему восторженно кричали,
О чем кричали — он понять не мог.
Из многих слов, гремевших с новой силой
Теперь уже, казалось, в облаках,
Одно звучало надо всем: «Россия!» —
На всех разноплеменных языках.
День победы
Дочери Елене
Он к нам пришел в свой срок в Пиллау,
Закончив ратные дела,
Еще была не бронзой слава,
А лавой огненной была.
Как все, отец твой был солдатом
И видел мир в огне, в золе...
Пусть для тебя он станет садом
В цветах и в росах на заре.
И знай: никто нас не осилит,
Теперь мы тверже, чем броня.
В века, в века глядит Россия
В победоносном свете дня!
Владислав Шошин
* * *
Имени твоему — слава,
Подвигу твоему — слава,
В горести и надежде
Жизнь твоя величава.
Ладога и Кобона.
Натиск и оборона,
Гибель и радости клики
Все это ты, великий.
Все это ты, единый, —
На пискаревских плитах
И на челе родимой
Горечью об убитых.
Для поколений новых
Славит тебя держава,
Подвигу твоему — слава,
Имени твоему — слава!
* * *
Отгремели давние сраженья,
Только вечно им забвенья нет.
Выдержит ли зренье напряженье
Вглядываться в даль тревожных лет?
В эту даль, где падали снаряды
На дома свободно, словно град,
Где автограф танковой бригады
Выбит на бетоне автострад.
Горизонты стыли в черном пепле,
Шла зима лютей любой зимы.
Если от пожаров не ослепли,
От салютов не ослепнем мы.
В даль войны заглянут не однажды,
Поднимая судьбы на весах,
Ибо ветер славы слышать каждый
Должен в напряженных парусах!
Павел Шубин
Ленинград мой
Где б я ни был заброшен войною,
Среди черных и дымных полей
Все мне чудится сад под луною
И на взморье гудки кораблей.
Там под вечер тихо плещет
Невская волна,
Ленинград мой, милый брат мой,
Родина моя!
Все, что ты мне, прощаясь, шептала,
Стало сердцу навеки родным,
Только белая ночь трепетала
Над Литейным мостом кружевным.
Знаю, знаю — гремит канонада
Там, где мы проходили с тобой;
Под разрывы немецких снарядов
Наша молодость вышла на бой.
Не сломили нас смерть и блокада,
И пройдет, словно песенка, вновь
По вечерним садам Ленинграда
Нерушимая наша любовь.
Там под вечер тихо плещет
Невская волна,
Ленинград мой, милый брат мой,
Родина моя!
Полмига
Нет,
Не до седин,
Не до славы
Я век свой хотел бы продлить —
Мне б только
До той вон канавы
Полмига,
Полшага прожить,
Прижаться к земле
И в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.
Мне б только
Вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод,
Всадить ее,
Врезать как надо
В четырежды проклятый дзот,
Чтоб стало в нем пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву...
Прожить бы мне эти полмига,
А там я всю жизнь проживу!
Александр Яшин
Далекие походы
Желтые дороженьки,
Далекие походы.
Ноженьки вы, ноженьки,
Ботинки-скороходы!
Дубленые, солдатские,
Шнурки в пыли багровой,
Подошвы ленинградские,
Уральские подковы.
Низы, лощины грязные,
Болото на болоте,
Завалы непролазные —
А вы себе идете!
А вы себе шагаете
И удержу не знаете,
А горы вам — не горы,
Озера — не озера.
Дорог и троп исхожено —
Самим не надивиться!
Но нам было положено
Пройти по заграницам.
Над Польшей, над Румынией
Все шире небо синее.
Встречали нас со славою
Юнаки Югославии...
Пылят, пылят дороженьки,
Шумят речные воды.
Ах, ноженьки вы, ноженьки,
Ботинки-скороходы!
Суконные обмотки,
Железные подметки!
Земля вовек не видела
Размашистей походки.